Небо и земля. Том 2

Правильные слова говорит командир, наотмашь бьет правдой, отрезвляя. Так почему же под грудиной горит так, будто каждое слово режет скальпелем по живому?

- Взыскание будет суровым, но погоны сохранишь.

"Все мы сохраним погоны и нашу честь – и мертвые, и живые" - прозвучало недосказанное. И Крама похоронят с почестями как героя.

- Нужно ее допросить, и ситуация прояснится, - не унимался Веч.

- Допрос твоей мехрем не даст ничего нового, признай, он важен лишь для тебя. На подтверждение гипотезы о причастности связного ривалов у нас нет времени, и сейчас это не приоритетная задача. Мы ликвидировали крупный очаг партизанского движения на южном направлении – вот что важно, и это второй плюс для нас. По большому счету, не имеет значения, что именно не поделили между собой амодары в том доме и почему занялись рукоприкладством. По факту они оказались в одном месте и в одно время, и даже самый опытный викхар* не докажет непричастность твоей мехрем. Поэтому мой тебе совет – забудь. С этого момента она мертва, - сказал жестко О'Лигх. – Мертва, а тело отвезено с прочими амодарскими покойниками к бесовскому храму и предано сожжению. И концы в воду. Оформим соответствующие документы. Будем убедительны, и Э'Рикс не подкопается. Знаю, ты не подведешь, не натворишь глупостей.

- Остается Г'Оттин. Он подготовит рапорт и укажет правду, как есть, - возразил Веч.

Каждый довод командира – логичный и неоспоримый – воспринимался с всё возрастающим упрямством. Веч внутренне противился, отказываясь соглашаться с приводимыми фактами. Упирался, протестовал. Сгоряча было решил не изгаляться с оправданиями, а пустить ситуацию на самотек, ну и пусть, к бесам, арестовывают, срывают погоны. Но рассудком понимал: на семью и на клан ляжет несмываемый позор. И потому от бессилия разрасталось в груди непонятное, жаждущее крушить и рвать на части, тёмное и неуправляемое.

- За Г'Оттина не думай. Он уезжает утром с караваном в Доугэнну, будет сопровождать мертвых и раненых.

- Что станет с выжившими амодарами?

- Нет смысла расстреливать недопокойников. Их депортируют в лагерь, авось помрут в пути. Нас поджимает время, Э'Рикс не станет расшаркиваться, день-два, и уедет в генштаб. Я более чем уверен, он и тебя прихватит в столицу. А на мне останутся формальности по подписанию акта сдачи-приемки города. – О'Лигх истолковал по-своему молчаливое упрямство подчиненного: - Веч, я же вижу, всё в тебе противится такому исходу дела, но иного выхода нет. Мы не нарушим присягу и не запятнаем честь мундира. И твоя мехрем останется жива и здорова, Г'Оттин позаботился об этом.

Затворив за собой дверь, Веч прошел к девственно чистому столу. Светильников не зажигал, хватало света уличных фонарей. Сев в кресло, покрутился влево, вправо, влево, вправо. Вот так же сидела в его кресле мехрем в тот день перед тем, как сорваться с места в неизвестность. Изучала текст договора, а он, Веч, отправился на первый этаж за амодарской куклой. Что произошло за короткое время, отчего мехрем переменилась в лице и в настроении?

Выдвинул поочередно ящики стола, в них не обнаружилось ничего мало-мальски важного: папки с бланками рапортов и разнарядок, пустыми таблицами для расписания караулов и патрулей. По уставу запрещалось хранить использованные документы вне запертого сейфа, и Веч ни разу не отступил от правила. За единственным случаем. Он извлек из нижнего ящика папку, второпях засунутую за ненадобностью. В тот день папка лежала на краю стола, вспомнил Веч. Перебрав содержимое, понял – исчез листок с карандашными пометками командира. Одна из агиток о том, что доугэнцы, спевшись с союзниками, отдали им завоеванные земли. И в конце - призыв к сплочению против нового врага.

Конечно же, прочитав, мехрем узнала то, о чем долгое время пыталась безуспешно выведать у Веча. И не утерпела, решив поделиться новостью.

За правду же и пострадала, потому что она, правда, оказалась не нужна тем, для кого предназначалась.

А он прошляпил. Недоглядел. Не предусмотрел.

И она не простит.

Выйдя на крыльцо комендатуры, Веч закурил, выпуская табачный дым в темноту весенней ночи. Ниже по улице в окнах дома на четвертом этаже горел свет, он знал наизусть их расположение.

Что же ты наделала, храбрая птичка? Зачем полетела в западню, ставшую ловушкой? Как исправить то, что невозможно исправить? Как выпустить тебя из клетки?

Этого он не знал.

______________________________________________________________________________

Следаки (жарг.) – служба ревизии и внутренних расследований в даганской армии. Э'Рикс - уполномоченный генерального штаба по ревизии и внутренним расследованиям

Деза (жарг.) – дезинформация, ложные сведения, не соответствующие действительности.

Vikhar, викхар (даг.) – толкователь правил, законов, обычаев. В Амидарее юрист, защитник

Бейрихен - Новый год в Даганнии, отмечается с началом весны.

Свежелетие - Новый год в Амидарее, отмечается в середине зимы

Триединый - в даганской религии основа всего сущего. Божество, объединяющее три начала: землю, воздух и воду.