Небо и земля. Том 2

Сейчас она не смогла бы ответить внятно, то ей казалось так, то виделось иначе. Утром у проруби сердце захолонуло от ужаса, и Айями отключилась от реальности, впав в ступор. Нет, не может быть, чтобы подтолкнули с умыслом утопить. Наверняка хотели всего лишь напугать.

До сегодняшнего дня Айями не задумывалась о том, способны ли люди причинить физический вред помимо словесных нападок. А сейчас засомневалась. Как и в том, что не бросят в беде, попроси она о помощи.

Страшная это штука - недоверие, и вечный его спутник - подозрение. Разъедает изнутри, лишая спокойствия. На одной чаше весов - вера в соотечественников, на другой - дочка и Эммалиэ.

Сегодня Айями вызвали на третий этаж перед завершением рабочего дня. Вот как господин подполковник освободился от дел, так и передал записку с В'Аррасом. А Айями и смущаться разучилась перед напарницами. Пригладила волосы, поправила воротничок блузки и направилась в кабинет к высокому начальству. И, улучив момент, попросила о том, от чего ранее высокопарно отказалась. Но Веча на мякине не проведешь.

- Объясни, почему.

Ишь, заинтересовался. И о кителе забыл, отвлёкшись, точнее, забыл, что начал его застегивать.

Айями объяснила, опустив детали, но, в целом, поведала всё как есть. Мол, иногда поблизости у проруби - ни одной живой души, что и произошло сегодня. И что Айями, оступившись на краю, страшно перепугалась. Не за себя, а за дочку и Эммалиэ. И теперь страх прочно укоренился на подкорке.

- Ничего не могу с собой поделать, - вздохнула Айями тяжко.

Заодно и пуговки на его кителе застегнула, пока делилась переживаниями. А Веч обнял и внимательно слушал. Приподняв её подбородок, вгляделся, выискивая что-то в глубине глаз. Наверное, правду.

- До сих пор дрожишь, - констатировал, нахмурившись: - Не было счастья, да несчастье помогло. Если бы ты в свое время меня послушала и не вредничала, не случилось бы того, что случилось.

- Я не вредничала.

- Да ну? Ладно, говоря проще, ты тогда привела очередной пример хваленой амидарейской заносчивости, называемой дипломатией. Ну, не обижайся. Я совсем закружился, запутался в сутках и в часах.

Айями взглянула с сомнением: ну да, как же. У Веча в голове встроенный будильник и четкий распорядок дня.

- Фляги будут привозить дважды - утром и вечером. Сегодня доставят пять штук, завтра до работы еще пять, а пустые заберут. Учти, это речная вода, для питья её нужно отстаивать и кипятить. А лучше бы сначала профильтровать.

- Постой, - прервала Айями, слегка опешив. - Пять - это много. Очень много.

- Вот ещё, - фыркнул Веч. - Принимай ванну, стирай, мой полы... Что там ещё? Расходуй, словом.

- Так ведь для ванны нужно нагреть воду и натаскать холодную ведрами. Нет, мы не осилим, прости, - понурилась Айями, словно её обвинили в неспособности потратить с толком бесценный подарок.

- Понятно. - Веч потер лоб, задумавшись. - Тогда предупреждай посыльных, сколько фляг тебе понадобится. А с тасканием ведер что-нибудь придумаем.

- Спасибо, - улыбнулась Айями благодарно.

- Целуй взамен, - потребовал Веч, прижав к себе. - Хорошо целуй. Мне это пригодится. Опять уезжаю, на сутки или поболе.

Веч не подвел и, пропадая в разъездах, умудрился организовать доставку воды на дом к Айями. Вернее, организовал В'Аррас по указанию своего начальника. Два солдата заносили в квартиру фляги, по одной на каждом плече. Протопав, не разуваясь, водружали пару фляг на табуреты в ванной, а вторую пару - на кухоньке, у раковины.

- Пожалуйста, если не затруднит, утром две штуки, - просила Айями, теребя смущенно фартук.

Даганн кивал, мол, заявка принята, и носильщики уходили, забрав пустую тару. Все манипуляции проделывали в полнейшем молчании и с невозмутимыми лицами. Люнечка поначалу испуганно жалась к маме, глядя на устрашающих великанов, но вскоре привыкла, и страх сменился любопытством.

И полные ведра не понадобилось таскать. В нижней части каждой фляги имелся краник, и вода наливалась прямиком в ванну. Или в таз с кастрюлей - только подставляй.

Как ни странно, Эммалиэ обрадовалась неожиданному повороту дел с доставкой воды флягами и передала господину подполковнику заочную благодарность, правда, сдержанно и с достоинством. И, повторив слова Веча, спросила:

- Почему именно сейчас?

- Почему бы и нет? - ответила Айями беззаботно. - Он предложил, я согласилась.

И не стала уточнять, что интервал между предложением и согласием составил без малого месяц. И тем более не заикнулась о причине, подвигнувшей её переменить мнение об амидарейской солидарности.

Теперь отпала нужда в походах на набережную, и тележка простаивала в кладовой. А с удобствами, добавившимися к повседневной жизни благодаря щедрости Веча, разорвалась еще одна ниточка, связывавшая Айями с горожанами.

42