Небо и земля. Том 2

С приездом иностранных гостей Веч совсем погряз в делах, и вид у него был озабоченный. Такой, что Айями сразу поняла: это тот самый момент, когда служба на первом месте, и лучше не соваться по пустякам к господину подполковнику. Иначе можно попасть под горячую руку и нахлебаться от него раздражения. Правда, сначала мелькнула мысль, отравившая вечер ядом сомнения, о том, что Веч нашел замену амидарейской мехрем, оттого и увиливает от встреч, изображая чрезмерную занятость. Но недолго промучилась Айями бессонницей, терзаясь подозрениями. Одну ноченьку, потому как, поднимаясь утром в комнату переводчиц, столкнулась с Вечем на лестнице. Случайно или специально - кто знает. Он спешил и, как был в куртке, утянул Айями в мужскую уборную, где, притиснув к стене, истерзал губы поцелуем.

- Бесова отрыжка, - выругался, отстранившись. - Скорей бы закончилась эта катавасия. Хочу тебя - не могу.

Веч не стал вдаваться в объяснения о том, что подразумевается под катавасией: хлопоты, связанные с сокращением численности гарнизона, или приезд риволийцев, но из сказанного выходило, что господин подполковник - заложник долга и выполняет приказы, не по своей прихоти отменяя свидания с Айями.

Прямолинейное признание Веча окрасило её щеки румянцем, а неловкость добавила цвета щекам, когда на пороге уборной возник лейтенант, невозмутимо откозырявший старшему по званию.

Айями так и не поговорила с ним толком об угрозах бандитов, вернее, не рассказала отцензуренную версию. Успокаивало, что те больше не появлялись, видимо, вняли предупреждению и затаились. К тому же, с приездом риволийцев прибавилось патрулей на улицах. Иногда по пути на работу у Айями успевали дважды проверить документы.

Диамал и его дружок пропали с горизонта, но женщины не надеялись на авось и соблюдали осторожность. Потемну не выходили из дома и закрывали ставни до наступления сумерек. А на ночь придвигали тумбочку к входной двери, перекрывая дверной проем, и поверх водружали ведра - пустые и с водой. Не ахти какая защита, зато наделает шуму и замедлит бандитов, а может, и вспугнет. Эммалиэ перестала доверять замкам и спала теперь со стилетом под подушкой.

Новость о приезде иностранцев разнеслась по всей округе и привлекла внимание человека, которого женщины уж и не чаяли увидеть.

Однажды вечером раздался условленный стук, и Айями побледнела, прервав сказку на полуслове. Значит, вернулись голубчики, но не стали буянить с разгону, решив договориться по-хорошему. И на этот раз не поверят в байку о даганской рации.

Айями торопливо отвела дочку в ванную, в то время как Эммалиэ, затаившись, прислушивалась к звукам за дверью. Айями показала знаками: нельзя медлить, нужно выбираться через окно и спешить за подмогой. Но Эммалиэ приложила палец к губам: "тс-с!" и спросила:

- Кто там?

- Это я, Айрам, пришел навестить тётушку, - ответили приглушенно. - Здорова ли она, не хворает?

- Какой Айрам? - растерялась Эммалиэ и спохватилась: - Племянник мой, что ли?

- Который Айрамир.

Батюшки! - всплеснула руками Айями. Не может быть.

- Говори, но только правду. Ты один или с приятелями? - допытывалась Эммалиэ.

- Святыми клянусь, со мной никого, - отозвался мужской голос, и она, поколебавшись, отворила дверь. Но стилет из руки так и не выпустила.

- Худющий как килька. В чем только душа держится, - проворчала Эммалиэ, отставив пустую кастрюльку в сторону.

- В теле, конечно. Пусть кто-нибудь попробует её вытрясти из меня, - ответил Айрамир, уплетая кашу. Третью добавку проглотил и не насытился. Хотя ел, не торопясь, методично. Наверное, у него вошло в привычку набивать желудок впрок.

Впрочем, Эммалиэ зря корила парня за нездоровую худобу. Айрамир мало потерял в комплекции, разве что отрастил куцую бородку, добавившую ему пригоршню лет. И стал сдержаннее. Суровей, что ли.

Парень в чистой рубахе устроился с миской на кровати, которую когда-то разобрал своими руками перед тем, как уйти в Сопротивление. Но сначала худо-бедно обмылся, а мыло и теплую воду принесли женщины. Опять загудел огонь в печке, прогоняя стужу из квартиры Эммалиэ.

- Цел? Не ранили? - выспрашивала она.

- Святые уберегли, - ответил Айрамир, прожевав.

- Кашель не мучает?

- Прошёл благодаря вашей заботе.

Эммалиэ тепло улыбнулась парню. Несмотря на недолгое знакомство, она чувствовала себя причастной к судьбе Айрамира.

Поначалу он категорически отказался от горячего ужина, и не из-за спешки и боязни быть пойманным патрулём, а из-за возникшей неловкости. Так и объявил:

- Я к вам по делу, надолго не задержу.

- Никаких "нет" не потерплю. Сперва поешь, а потом будем разговор держать, - пригрозила Эммалиэ. - А сейчас помоги приладить вытяжку к печке, и марш мыться.

Пришлось Айрамиру подчиниться настойчивому напору.