Небо молчаливое

По новостям нескончаемым хаусом, тугим потоком цветного ада лилось страшное и патриотичное. То ли парад, то ли траур.

Он зажмурился. Потёр виски.

– Что призадумался, капитан?

– Да так, – пожал плечами Константин, – о прошлом.

Простил бы его отец, коли остался жив? Стал бы просить за него? Они бы могли сделать его не выездным, запереть в поместье. Что лучше, а? Там или здесь? Доктор ждал, выжидающе посматривал в его сторону. Вор, гадалка и доктор Фет.

– А-а, – протянул Константин, – Фет это как сыр?

Боги добрые, ну и зачем он это сказал? Доктор подозрительно нахмурился.

– Нет, – отрезал он. – Сыр как-то по-другому. И ты не первый, кто так шутит.

– Жаль, – улыбнулся Константин.

– Ты есть, кстати, не хочешь?

– Хочу.

– Тогда пойдём смотреть буфет. – Доктор развернулся как по команде «напрааво!». – Эмма должна была уже уйти, – он ухмыльнулся, так взрослые ухмыляются перед детьми. – В буфете ты уже был.

– Кухня там же?

– Кухня ниже. Там только чайник. Готовим по очереди. Я принесу расписание смен. Смена в машинном, в рубке, на кухне, уборка. Нас мало, поэтому делаем всё и по очереди.

– Понял.

– И молодец, – доктор хлопнул его по плечу.

– А… Ты доктор, Эмма физик, – Физик. Девка с картами. Физик! – Луи получается тоже из ученных?

– Луи? – прыснул доктор. – Луи вор. Он к Эмме пристал на Южной, кажется. Вообще чёрт его знает откуда он. Говорит, чуть ли на всех станциях обитаемых небес успел пожить. Ребёнком побирался, стал постарше начал воровать, сначала по мелочи: еду, тряпки всякие, чтоб не помереть. Мог бы в полицию пойти, там бы его устроили.

– Устроили? – хотел было возмутиться Константин, но доктор так на него зыркнул, что все хотенья расхотелись сами собой.

– Ты либо человек в системе…

– Либо не человек? – Константин усмехнулся. – Я по твоей логике уже не человек.

– Ты капитан.

– Капитан? – Константину стало горько и глупо. – Ты это Эмме скажи.

– Я с ней поговорю, – совершенно серьёзно пообещал доктор. «Ну пусть попробует», – подумалось Константину. Боги сколько безнадёжности в одной планетке!

– Ладно, а ты как сюда попал?

– Я врач. Прилетел на вызов. Я этим зарабатываю. Спасти господина не смог, а потом, когда все случилось, когда… Я даже сам не понял как, но я остался с Эммой. Ей нужен был человек, знающий небеса, да и одной управлять кораблём – гиблое дело. Мы, знаешь ли, быстро сошлись, хотя я с людьми плохо лажу, и Эмма неважно, может поэтому? А ты, расскажи, как к нам попал.

– Я? Я… – Константин открыл рот и почувствовал такую глухую черноту, что, о боги, безлунная ночь светлее, в подвале без фонарика светлее, ни слова не сказать. – Меня, – боги, а стыдно! Отмыться хочется, соскрести с себя этот позор. Герой героев! – Меня сослали. Я… – Ну давай, чего боишься, генерал! Рассказывай о своем провале! Стыдно что ли? Ох, стыдно ему! А люди умирали, за тебя умирали. Тогда стыдно не было? Им страшно не было? – Я был генералом Тирхи, и я проиграл, – выдавил Константин. – По моей вине мы потеряли залив и кучу людей, – Константин знал точную цифру, знал сколько раненных, знал сколько… – меня сослали на Верну. Я должен был работать в полиции на той станции, но я ушёл. В бар, – добавил Константин. Казалось, внутри у него ничего не осталось сплошная гадливая горечь. – А там какой-то бугай бил пацана. Ну я и спас идиота! – хвастливо добавил Константин. Ему так не хотелось, чтобы кто ещё, чтобы доктор увидел эту чёрную дрянь, плещущуюся у него в груди. – Ха, – добавил он, и стало совсем тухло. Ха-ха, герой. Ха.

– И часто ты так спасаешь идиотов? – доктор хлопнул банку на стол.

Чем-то этот доктор на ведьму похож.

– Только по вторникам, – улыбнулся Константин. Губы свело.

– На Верне сегодня суббота. День гостей. Это, если тебе интересно, когда станции принимают свободные корабли.

– Они точно всё заранее рассчитали! – возмутился Константин. Неужели действительно рассчитали? По дням. И корабль же для межзвёздных перелётов где-то надыбали, и пилотишку этого ветхого из чулана вытрясли! Добрый дядя прокуратор.

IV

Небо редко заглядывало в Портовую: Эмма эту станцию не любила. Хотя с чего бы? Станция и станция, поменьше Южной и Громовержца, но не в размерах дело. Здесь было слишком много от… Память услужливо рисовала ангар с НМ-1, и совладать с тем Эмма не могла. НМ-1 давно отчалил, а она всё равно пришла смотреть на светлый абрис, оставшийся на его месте. Корабли на Верну прилетали нечасто, ангары пустовали годами. А вот сегодня кого-то принесло на маленьком имперском ходунке. Ходунками звали кораблики, способные на быстрые межпланетные перелёты в пределах одной солнечной системы. «Из Старого мира?» – подумалось Эмме. Впрочем, в ангарах она искала не память, а мастера. Даже самому новому кораблю время от времени требуется ремонт. Небу шёл второй год. Для Вернских дирижаблей это не срок, если конечно они не встретились с бурей.