Небо на троих (СИ)

И не успела ледяная лапа сжать, как прежде, мои внутренности, — от метки-то МакОртаза меня, конечно, избавили, а вот от самого МакОртаза, мне кажется, избавиться будет куда сложнее; герцог ведь, когда завтра не получится меня порталом дёрнуть, вряд ли смирится с таким положением вещей… так вот, не успела я как следует содрогнуться от обрисовывающейся на завтрашний день перспективы, как Кристиан нанёс следующий удар. То есть вопрос задал, конечно, я хотела сказать, вопрос…

— Тогда в честь чего сегодня… — и его пальцы взметнулись в небрежном жесте от щеки до груди, намекая на мой наряд. И кожу.

— Да! — тут же поддакнула Ю-Мио, которая, видимо, решила, что по такому случаю, как разоблачение подруги, можно и на пару к дэзсе Рупель опоздать.

— Да! В честь чего это всё, Гури? — пропела лисьим голоском вторая кицунэ и даже облизнулась от предвкушения интереснейшей истории.

Я затравленно оглянулась на лестницу.

Вот как теперь выкрутиться?

32.2

Скажу, что опаздываю. Я ведь в самом деле опаздываю! Шерд! Мы все опаздываем, если уж быть точной. Но тогда и вправду придётся заявиться в таком виде на пару к дэзсе Рупель, в то время как я хотела переждать, когда Адингтон уедет, чтоб в общежитие сгонять по-быстрому. Трусы, шерд, надеть! А-а-а-а! А сейчас я пока не успела подготовиться к казни морально… Что же делать-то?! Я чуть не застонала в голос.

Спасла меня Нона.

Как всегда, серьёзная и собранная, пухленькая, как свежая булочка, соседка по общежитию «скатилась» по лестнице, сердито цокая каблучками и, на ходу поправляя очки с круглыми стёклами, приблизилась к нам с серьёзным видом.

— Так и знала, что ты опоздаешь! — пробурчала она и обвела недовольным взглядом остальных. Глаза Ноны за линзами очков кажутся неправдоподобно большими. — А вы что рты раскрыли? Для кого звонок был?

Нона гневно сверкнула стёклышками на правах старосты, обозвала кицунэ и Кристиана позорищем, после чего, опять же, на правах старосты, потянула меня за собой.

— А вы куда? — не сдавался Кристиан.

— Совсем сдурел? — оглянувшись, Нона нахмурила густые чёрные брови и постучала пальцем с аккуратно подпиленным под самый корень ногтем по виску. — Куда ей ещё идти в таком виде? Переодеваться, естественно! Или пойдёшь за нами в женскую уборную?!

Последний аргумент на Кристиана подействовал.

— Скажи дэзсе Рупель, что нас на кафедре задержали! — крикнула ему в спину Нона, вспомнив о своих должностных полномочиях.

Нонины слова проверять никому в голову не придёт, даже дэзсе Рупель, это факт. Вот только так просто соседка по общежитию словами не разбрасывается… Кажется, мне сейчас предстоит выволочка и головомойка, и всё же лучше от Ноны, чем от магички-декана.

Что ж. Переодеваться мне, конечно, не во что, разве что в физкультурную форму — я ещё до каникул забросила выстиранный комплект в свой шкафик. Но хотя бы крем нанесу на лицо и руки!

— Ты меня спасла! — бормотала я, цокая каблучками вслед за Ноной. — Правда, переодеться мне не во что, но…

— Крем с собой? — хмуро поинтересовалась подруга, не глядя на меня, что значит, злится. Очень злится. До шердиков.

— Ага.

— Ага! — передразнила меня Нона, заталкивая в уборную.

По случаю начала занятий мы были здесь одни.

Пыхтя, Нона распахнула дверцу в ближайшую кабинку, и, шердыхаясь, забралась с ногами на унитаз. Вытянувшись струной, наша староста принялась шарить ладонью по верху сливного бочка. Я уставилась на сие странное действо во все глаза.

— Тебе помочь?

— Без сопливых обойдусь, — буркнула Нона, продолжая сердито сопеть и шарить ладонью. Да что она там ищет-то?

— Это когда это я была сопливой? — ничуть не обиделась я.

Это Нона ещё мягко со мной. Я же сказала вчера, что буду поздно, а потом вообще не пришла. Зная Нонину гипертрофированную тягу к ответственности и справедливости, удивительно ещё, что здесь всё не кишит жандармами, не ведутся вовсю поиски пропавшей студентки!

От обращения в жандармерию меня уберегло только то, что Нона знает, насколько нежелательно мне «светиться» перед властями.

— А кто соплями всю подушку уделал, когда вернулся из отчего дома с меткой драгха на шее? — сердито пыхтя, пробурчала Нона. У меня рука с серой массой на подушечках пальцев так и зависла в воздухе. И челюсть банально отвисла. — Прежде, чем начать бегать, как в задницу ужаленная… Не надо только мне ля-ля, не со слепой живёшь!

Наконец, Нона нащупала что-то, и, стянув с бочка сверток, спрыгнула на пол.

— Вот! — буркнула она, покидая распахнутую кабинку и швыряя свёрток на умывальник передо мной. — Переодевайся давай!

Торопливо размазав по лицу крем, который тут же принялся стягивать кожу, дрожащими руками я выудила из свёртка чёрную форменную юбку и захлопала ресницами, надеясь унять таким образом резь в глазах.

— Ноночка, — прошептала я. — Но как ты…

— А то я слепая, — пробурчала подруга и деликатно отвернулась, что позволило мне в считанные секунды в первую очередь натянуть злополучные трусики. — Вернулась сама не своя, шею прячешь, рыдаешь ночью в подушку, носишься где-то… Папенька-барон за драгха просватали?