Небо на троих (СИ)

А теперь — на этот год — никто, кроме Протектората и Его Императорского Величества не в силах нивелировать договор, заключённый с высшими драгхами, которые являются единоличными моими хозяевами.

А спустя год у меня в кармане будет свободное гражданство империи, и… прости-прощай, Сентрэйва! И Тель-Флёр тоже прощай…

Здравствуй, Солнечная Долина, острова… Здравствуй, небо!

Небо…

Небо, это, конечно, хорошо… С МакОртазом-то что делать, если он (вдруг) приедет требовать свою собственность у ректора? Хотя сам он вряд ли приедет, лакеев своих пришлёт…

Или даже, что более вероятно, «папенька с маменькой» навестить заблудшую дочь прибудут. Причём заблудшую в буквальном смысле… Тому даже документальное подтверждение есть. Юридическое и магическое — кому что больше нравится.

Тут, кстати, храм рядом… Когда отец решит меня из рода изгнать, далеко идти не придётся…

Из размышлений меня выдернули сразу три записки, написанные разными почерками.

«У тебя правда роман с Адингтоном? Какой он?» — это Ки-Тян.

Лисы так и сверкают на меня глазами со своих мест. Когда дэзса Рупель, понятно, не видит.

Роман, ага…

Знали бы вы правду… Впрочем, кицунэ не осудили бы. Они, конечно, не дикари, просто понятия о чести у лис… специфические.

«Так, а что за крем? Жаль, что эффект так быстро прошёл. Или это ты умылась? И почему не отвечаешь насчёт Адингтона?!» — это явно Ю-Мио. Вон, глаза щурит и носом дёргает…

«Ты такая красивая, Ингури. Даже в этой скучной форме и под дрянью, что опять намазала на моську. Сходим куда-нибудь после занятий? К.»

Я чуть не зарычала с досады. Ну вот за что мне всё это, а?

Ещё и Кристиан некстати вспомнил, что помимо зрелых респектабельных драгхар в мире есть и другие женщины. Одногруппницы, например… Шрявь!

Нет, во внезапный интерес нашего ловеласа ко мне я не поверила.

Скорее, Кристиан чувствует себя уязвлённым, что я три года успешно хранила свой секрет, а он ни сном, ни духом. О том, что одногруппник может при желании подкинуть мне проблем до кучи (а то я что-то расслабилась)… думать не хотелось.

Вот только что будет с тем же Кристианом, если нас увидят вместе мои… шрявь! Йур! Шерд! Нынешние хозяева?!

Сдаётся мне, ничего хорошего…

Но Кристиан ещё ладно. Что тогда будет со мной?!

Одногруппника, конечно, жалко, но себя жальче.

Фантазия у Адингтонов богатая. И это я ещё толком с «золотым наследником» не познакомилась…

Шерд! А с МакОртазом-то всё-таки что делать?!

С удивлением я была вынуждена констатировать, что мысли о грядущей от герцога угрозе, вкупе с предстоящим позором и неприятностями вялые какие-то, словно сонные.

Зато мысли о братьях Адингтонах так и пышут жизнью и влекут за собой другие… О тех двух драконах, что я видела в прошлом. И о принцессе Фирузи.

Что произошло там, дальше?

Что привело наши народы к войне?

Может, Милодар развязал войну, чтобы вернуть невесту?

А может, Фирузи не выдержала, разорвала договор?

Узнаю ли я когда-нибудь?

И почему вообще увидела их троих?

Кто бы мне сказал, что скоро я получу ответы на свои вопросы.

Не все, но… правда окажется настолько невероятна, что мне на какое-то время хватит.

И произойдёт это не без участия Арнэя Адингтона.

Высшего драгха и моего хозяина.

Который ждал меня в коридоре, напротив выхода из аудитории.

Глава 34 Поцелуй феникса

Арнэй

Арнэй сам не вполне понимал, что он делает в стенах корпуса «попрыгунчиков».

«Я просто хочу посмотреть на неё, — упрямо повторял он себе и, ничтоже сумняшеся, прибегал к совсем уж откровенной лжи: — посмотрю и уйду».

Всё то время, что Арнэй бесцельно бродил по улицам ночной столицы его не отпускала мысль — а что, если этого всего не было? Если феникс ему приснился? Или не феникс… Договор… Она в самом деле принадлежит им?! Ему?.. В самом деле… его… рабыня?..

Дважды светловолосого драгха ошибочно приняли за лёгкую добычу. Первый раз — торчок-альв, свихнувшийся без дозы и рискнувший наброситься на высшего с отравленным ножом. Только сломав тому шею — легко, словно играючи, Арнэй заметил острые уши (одно было сломано, причём недавно) и потемневшие глаза-блюдца. Убитый альв был совсем молоденьким, почти ребёнком. Арнэй испытал досаду от того, что пришлось прихлопнуть это недоразумение. Правда, когда пригляделся истинным зрением к зажатому в хлипкой вывернутой ручонке ножу и обнаружил, помимо яда виринии, который драгху не поврндит, ещё и чёрные, запрещённые руны, брезгливо плюнул на тело, пробормотав: «шерду — шердова смерть»…

Оглядевшись, он понял, что каким-то образом забрёл в Даймонтаун — самый скользкий и неблагополучный район Сентрэйвы. Даже подивился, что напали всего лишь раз. И словно сглазил.