Небо надо мной (СИ)

Всё это было настолько странно, что казалось сном. Одним из тех смутных снов, тёмных и сладких, после которых я подскакивала на постели и не могла больше заснуть.

Не задумываясь, я выпалила:

– Почему ты зовёшь меня Птичкой?

Мне вдруг страшно захотелось это знать, но я почти не сомневалась, что он не ответит.

– Птичка и есть, – Стив пожал плечами, а потом нехотя добавил: – Фигня была такая… приснилось, что какая-то птица спорхнула мне на руку, и я… – Он запнулся и нахмурился. – Хреновина, в общем.

И я опять серьёзно кивнула.

Стив тряхнул головой, сжав коленями бока всхрапнувшего жеребца, и бросил через плечо:

– Уезжай. Хейапи!

«Я всё сказал».

Он и вправду сказал очень много.

Когда конь и всадник скрылись из вида, я опустилась на жёсткую колкую траву рядом с подножкой пикапа и поглядела сквозь мокрые ресницы прямо на солнце, сиявшее в бездонной голубой вышине. На солнце, которому Стив Токей Сапа принёс жертву крови.

– Не дождёшься, не уеду, – громко заявила я – себе, ему и солнцу.

***

Июль медленно переходил в август. Трава в прерии побурела от палящих солнечных лучей, а стремительные грозы часто роняли на землю молнии. Ручейки в оврагах давно пересохли, и волонтёры верхом объезжали прерии, опасаясь пожаров.

А я вывезла ребят из Школы за выживание в Янктонский музей культуры коренных американцев.

Когда, возвращаясь обратно, мы начали подыматься на перевал, уже смеркалось. Я очень аккуратно вела старый «лендровер», позаимствованный у Джеффа Торнбулла. Джефф долго колебался, прежде чем отдать мне ключи. Но что поделать – на нашем пикапе Вай ещё вчера рванула в Рапид-Сити, потому что ей было «край как надо». Я сильно подозревала, что она закрутила очередной роман, и в самое ближайшее время собиралась это досконально выяснить, благо у Вай секреты не держались никогда.

На заднем сиденье галдели и хихикали дети – Люк Клауд, брат и сестра Мэри и Марк Кларки и маленькая Флой Гудлак. О культуре коренных американцев эти дети знали гораздо больше меня и даже больше экскурсовода, что было неудивительно. Но, зачарованно бродя по залам музея, мы немного задержались. Получив, впрочем, возможность наблюдать закат в горах – переливы алого и золотого над тёмными таинственными громадами скал, как на только что виденных в музее картинах.

– Миз Конвей, – выпалил Люк ехидно, – а Флой тут укачало, и она сейчас на меня сблюёт!

Я вздохнула. Люк был в своём репертуаре – никакой романтики момента.

– Он врёт! – возмущенно возопила бедняжка Флой, и Люк демонически захохотал.

– Флой, если тебя укачивает… – начала я, оборачиваясь к ним, и тут – привет! – случилось то, о чём меня предупреждал Джефф, отдавая ключи. «Лендровер» заглох. «Он у меня с характером, знаешь», – со вздохом вспомнила я, вылезая из машины.

Дети тоже попрыгали наружу.

После бесплодных усилий по реанимации «лендровера» я окончательно убедилась в том, что он действительно с характером, и сдалась. Тем более, что технические заморочки всегда ставили меня в тупик.

Дорога впереди и позади нас была пустынна. Помочь нам было некому.

– Духи гор сейчас выйдут на ночную охоту… – со зловещим удовольствием предрёк Люк, а Мэри и Флой, прижавшись друг к другу, испуганно взвизгнули.

– Ты идиот, – процедил сквозь зубы Марк, накидывая на плечи сестрёнки свою куртку, и на этот раз я с ним была полностью согласна.

– Ох, посмотрите! – выдохнул вдруг Люк, указывая пальцем на склон утёса справа от нас.

– Перестань! – сердито начала я и тут же осеклась.

На склоне действительно появилась чёрная тень, которая приближалась к нам угрожающе быстро. Девчонки опять завизжали.

– Инила йанка йо! – гаркнул знакомый голос. – Уйми своих цыплят, учительница.

– Сти-ив! – восторженно подпрыгнул Люк. – А мы тут, а мы…

– И ты уймись, – отрезал Стив Токей Сапа, легко спрыгивая вниз, на дорогу.

Люк немедля унялся, приплясывая на месте от избытка чувств. А я молча стояла, крепко сцепив похолодевшие пальцы за спиной, пока Стив разбирался в моторе. Естественно, не прошло и пяти минут, как старик «лендровер» завёлся.

Покосившись на меня, Стив распахнул дверцу и уселся за руль:

– Мы едем или что?

Дети радостно полезли на заднее сиденье, а я, неловко потоптавшись, обошла машину и села рядом со Стивом, уныло думая о том, что я даже не поблагодарила его. Язык будто примёрз к зубам.

– Пила майа, – наконец выдавила я.

Он насмешливо глянул на меня краем глаза и промолчал. Я остро ощущала его присутствие возле себя – когда машина подпрыгивала на ухабе, я касалась плечом его твёрдого плеча, а моё колено было совсем рядом с его рукой, лежавшей на рычаге переключения передач.

Я прикрыла глаза, притворяясь, что задремала, и поэтому так и не поняла, откуда взялся огромный чёрный джип, догнавший нас на очередном повороте дороги.

Резкий толчок сзади. Жалобный лязг сминаемого железа. Детский визг.

Вся кровь застыла у меня в жилах. Я могла только смотреть на Стива широко раскрытыми глазами, упёршись одной рукой в дверцу, а другой – в лобовое стекло, оцепенело слушая, как он свирепо матерится, прибавляя и прибавляя скорость.

Придя в себя наконец, я отчаянно вскрикнула: