Небо надо мной (СИ)

– Так это и есть твоя подружка из колледжа? – прищурился он, даже не обратив внимания на выпад Вайноны. Казалось, что его хищно прищуренные глаза раздели меня не то что догола, а до самого нутра. – Беленькая дурочка решила поиграть в миссионерку? Что, шибко милосердная христианка или просто из-за недоёба?

Я немо уставилась на него, не веря своим ушам, а потом, – действительно, как последняя дура, – отчаянно замотала головой.

– Перестань, Стив, – устало проговорила Вай, обычно никогда не лезшая за словом в карман. Рука её, сжимавшая мои пальцы, дрогнула. – Пропусти нас. Пожалуйста. Мы спешим.

– Волнуешься, что я на неё глаз положу? – ухмыльнулся Стив и чуть посторонился. – Зря. Мне под одеялом нужна жаркая кобылка, а не бледная ледышка.

И тут что-то вспыхнуло у меня в груди – ярость, алая и чёрная, как боевая раскраска. Совершенно не соображая, что же я такое говорю, я выпалила, отстранив Вайнону и шагнув вперёд, к нему, почти упёршись грудью – о Боже! – в его мускулистую грудь и глядя в его насмешливо сузившиеся, чуть раскосые глаза:

– Я не ледышка!

Сзади раздался горестный стон Вайноны.

– Да ну-у? – только и протянул Стив, и сильные пальцы взяли меня за плечо.

Я вздрогнула, но даже не попятилась. Так и стояла, не отрывая от него взгляда.

– Нанпи йузе шни йо! – гаркнула пришедшая в себя Вай. – Руки убери!

И почти поволокла меня прочь. А он присвистнул нам вслед и громко расхохотался. И крикнул:

– Аке уанчин ктело!

– Ещё увидимся, – прошептала я, осознав наконец всю пошлость и глупость своего «я не ледышка». Неужели это я сказала парню такое?!

Всего ужаснее было то, что я совершенно не стыдилась сказанного.

***

Нам обеим уже было не до праздника. Вай вымученно улыбалась в ответ на приветствия знакомых, по-прежнему до боли сжимая мою руку и маршируя к автостоянке. Там среди машин были привязаны к торчащей из земли ржавой трубе – самодельной коновязи – несколько мустангов.

Через минуту наш старенький пикап уже вовсю пылил среди холмов.

Наконец Вай припарковалась у обочины, – там, где с трассы сворачивала просёлочная дорога, – и нервно пошарила в бардачке. Вытряхнула из пачки сигарету и закурила. Искоса глянула на меня:

– Сначала спроси: «Ты что, куришь?» А потом: «Это кто был?»

– Твой парень, полагаю. Бывший, – переглотнув, тихо ответила я. Сердце сжалось от непонятной тоски.

Вайнона как-то нехотя улыбнулась:

– Вот уж не знаю, что ответить, подруга – «если бы» или «не приведи Боже». Это мой брат.

– Бра-ат? – я разинула рот с превеликим облегчением.

– Троюродный, но это без разницы, всё равно брат, – пояснила Вайнона. И продолжала бесстрастно: – Он псих. Бешеный, совсем без башни.

– Непохоже, – после паузы твёрдо сказала я.

Стив Токей Сапа, возможно, был бешеным, но не психом – я это точно знала.

Вайнона печально покачала головой:

– Ему двадцать пять, он отвоевал во Вьетнаме и зарабатывает на жизнь, ломая себе шею на всех среднезападных состязаниях по родео. Он… очень сильный. Хокшила лила уаса ка кин хеча. И я его боюсь до смерти. – Она глядела прямо перед собой, не замечая тлевшего в пальцах окурка.

Я ждала, и Вай, глубоко вздохнув, продолжала:

– Его и в школе все боялись, даже учителя. Он дрался, как чёрт… никто с ним справиться не мог. Мы вместе выросли. Отец у него спился и пропал в Миннеаполисе, мать умерла родами. И он, чтоб ему провалиться, всегда мной командовал. Мне было пятнадцать, а ему восемнадцать, когда он меня поймал вечером… пьяную… в сарае на старом выгоне, с моим первым, с Майком.

– И? – Я затаила дыхание.

Вай передёрнула плечами:

– И, и… И сломал ему к хренам три ребра, руку, нос и два передних зуба вышиб. Ничего так, да, за маленькое развлеченьице? – Она криво усмехнулась. – И сам повёз его в больницу… кстати, Майк там наврал, будто с лошади упал… В общем, уехал он. А мне велел сидеть в этом чёртовом сарае и ждать его. Я и ждала – часа три, наверное. Протрезвела махом. Сидела, со страху помирала, скулила, как зассанный щенок, и ждала.

– А… а почему ты не убежала к дедушке с бабушкой? – дрожащим голосом осведомилась я. Мне было так жалко глупышку Вай, и я так остро представила себе её тогдашний ужас в ожидании жестокой расплаты за «развлеченьице», что у меня даже зубы застучали, а руки покрылись ознобными мурашками.

– Ну и чего бы я набегала? – фыркнула Вай и тщательно затушила окурок. – А деду что бы я объяснила? Что Стив с меня соседа снял? Нет уж… – Она тяжко вздохнула. – Заслужила – получи. Это справедливо.

– И он… совсем тебя не пожалел? – спросила я, поёжившись. – Совсем-совсем?

– Это Стив-то? Ха! Он пожалеет… Подъехал, взял кнут с коновязи на выгоне и выдрал меня так, что любо-дорого – я сидеть смогла только дня через три … а кабы не новые джинсы, так вообще бы через неделю небось. Но я молчала, представляешь? – проговорила она гордо. – Все губы только изгрызла. А Стив наконец кнут бросил и говорит преспокойненько: «Контролируй свою жизнь, винчинчала, и запомни два правила – никогда не набирайся допьяна и всегда носи с собой резинки».

– Ах, во-от оно что… – протянула я.