Небо Ночи (СИ)

— И чего ты разлёгся? — Тсуна весело улыбался, как будто уже видел победу брата, и дал тому лёгкий подзатыльник. — Разве это был не твой гениальный план перекроить время? — и прежде чем его спросят, вольно добавил: — интуиция, — где-то за спиной хмыкнул Деймон. Джотто тоже любил все нераскрытые источники информации сваливать на интуицию. — Ты должен победить, братец; кто-то должен спасти мир от этого чокнутого, — кивок в сторону босса Мильфиоре, послышался лязг металла и взаимный обмен вежливыми формулировками двух аристократов. — Не обращай на них внимание, — аккуратно повернув голову Аширы обратно к себе, продолжал Тсуна и уже серьёзно глянул на брата. — Послушай меня, Ашира, так вышло, что в этом времени я мёртв, — брат вздрогнул, потому что точной информации о смерти ни у кого не было, но после первых пяти лет поисков пришлось признать очевидное, — и моя смерть очень плохо сказалась на единственных сильных существах нашего мира — Вендиче. Грубо говоря, они в депрессии, — кто-то среди Хранителей брата подавился, кажется, Мукуро, — и считают, что весь мир должен разделять их настроение. А потому ты единственный, кто может и должен справится с Небом Маре, потому что у него шарики за ролики заехали ровно в тот момент, как он принял кольцо, а дальше всё по наклонной, — Тсуна говорил с такой уверенностью, словно сам наблюдал этот процесс, на самом же деле он вспоминал рассказы всех бывших Аркобалено, которые встречали владельцев колец Маре. Их было не много, но зато как экспрессивно о них отзывались!

Закончив не слишком воодушевляющую речь, Тсуна подал руку брату и помог подняться, чтобы повернуться и увидеть ещё больше раскуроченное поле и зубоскалящих Джессо со Спейдом. На плече Бьякурана красовалось расползающееся кровавое пятно, на одежде Деймона отчётливо виднелась копоть, а какими словами они разговаривали — заслушаешься! Тсуна негромко окликнул своего Хранителя, на что тот сразу выпрямился, извинился перед противником, пожелал ему всего наилучшего — а по ощущениям, будто на три буквы послал — и в одно мгновение оказался рядом со своим Небом, собственнически обнимая со спины и утаскивая их подальше от поля боя.

— Силён, гад, — проворчал он и от него это был почти комплимент. Они стали вдалеке от всех, наблюдая за внушительной огненной битвой, но то и дело ловили на себе короткий взгляд, то кого-то из офицеров Варии, то Мукуро, то Реборна, то непонятной девочки в странной одежде. — Думай, что они завидуют, что я могу тебя трогать, а они нет, — шепнул ему на ухо Спейд, и Тсуна, не сдержавшись, наступил Хранителю на ногу, услышав сдержанное шипение. Мелочь, а приятно. Нечего разбрасываться двусмысленными фразами, на радость фантазии связанным рядом членам Мильфиоре.

— Прекрати, — тихо попросил Тсуна, прикоснувшись к холодной руке Хранителя, отвлекая его от желания прибить трёх поблизости Туманов. Впрочем связанный чудик, зелёноволосый парень и Мукуро отвечали Спейду такими же недобрыми взглядами.

— Чем меньше Туманов, тем лучше, — уверенно заявил Деймон, что в срочном порядке пришлось вливать в него пламя, дабы успокоился и не устраивал войну среди своих и пленников.

— Ты не можешь подозревать каждый Туман в заговоре, — Тсуна мог лишь надеяться, что звучало убедительно, а не безвыходно, потому что по-настоящему в чём-то переубедить Спейда невозможно. Как он и думал, Деймон лишь хмыкнул ему на ухо, и… — Спейд, — предупреждающе произнёс Тсуна, отодвигаясь в сторону, потому что интуиция верно говорила, что у Тумана именно сейчас в очередной раз размоются границы. Спасти своё ухо от укуса удалось, потому что он, как наяву, видел эти неверящие взгляды рядом стоящих людей. Вряд ли его дара убеждения хватит на то, чтобы доказать, что взрослый (кха, древний) мужчина никуда дальше не полезет — особенно, если сам в это не веришь — если уже позволяет себе такое в отношении своего тринадцатилетнего Неба. На них как-то странно покосилась девочка-в-странной-одежде, Тсуна ей очаровательно улыбнулся, кажется, ему не поверили, потому что даже отсюда чужое волнение было заметным.

За своими мыслями Тсуна чуть было не пропустил окончание битвы и то как босса Мильфиоре сожгло чужим пламенем, под крики его сокрушённых подчинённых и искренний-неуместный смех Спейда, которого не заткнул даже удар локтем под рёбра. Тсуна извинялся за своего Хранителя, который резко перешёл на старо-английский и пожеланий мистеру Джессо пройтись по всем закоулкам Ада, напару с каким-то Козартом (это же было имя?) А какие проклятия в его сторону стали кидать подчинённые Джессо и как Тсуна их разминал, стараясь успокоить одного и извиняясь перед другими! Ашира смотрел на брата со смешанными чувствами, новый балаган даже заглушил не начавшееся чувство вины, а вправляющий мозги удар репетитора и вовсе пояснил, что время будет переписано, так что Бьякуран будет жив, а потому за убийство это не считается. Реборн так же смотрел на Тсуну с каким-то сомнительным для гиперинтуиции чувством.