Небо после бури

– Я вижу их во сне, – шепотом говорю я. – Всегда один и тот же кошмар. Мать поет свою песню, а потом раздается треск – это им… ломают шеи…

Элиас ничего не отвечает, поднимается и исчезает во тьме. И место в моей душе, которое он когда-то занимал, кажется невероятно пустым. Меня еще сильнее терзает одиночество – так бывает, когда открываешь кому-то свое сердце и понимаешь, что сделал это напрасно. На следующий день Элиас не произносит ни единого слова. И на следующий. Так проходит три дня. Десять дней.

Я говорю обо всем подряд, что мне приходит в голову, даже о Рехмат. Но Элиас молчит. О небо, это самый упрямый человек из всех, кого я знаю!

Мы путешествуем уже две недели и однажды разбиваем лагерь довольно рано, а Элиас куда-то пропадает. Обычно, покидая меня, он мчится по ветру, и я не могу следовать за ним. Но сегодня он просто уходит в чащу, и я нахожу его на какой-то поляне: Элиас заносит над головой здоровенный камень и с силой швыряет его на землю. Поднимает и снова бросает.

– Эй, полегче там. Этот несчастный камень тебе ничего не сделал.

Мое появление почему-то не удивляет Элиаса, хотя мне казалось, что он полностью поглощен своим странным ритуалом.

– Это помогает, когда… – Он тычет пальцем в висок и снова берется за валун.

Когда камень в очередной раз оказывается на земле, я подхожу и усаживаюсь на него.

– Итак, Элиас, ты уже ищешь утешения в обществе камней. Тебе нужно завести домашнее животное, – советую я.

– Не нужны мне никакие животные.

Он наклоняется, обхватывает меня за талию, закидывает на плечо.

Я взвизгиваю от неожиданности.

– Элиас Витуриус, ты… ты немедленно поставишь меня на землю…

Он относит меня к краю поляны, где скидывает на траву – даже не грубо – и возвращается к своему камню. Успокоившись, я принимаюсь ходить вокруг, размышляя вслух.

– Нет, домашнее животное тебе просто необходимо. Только не кошка… Они любят одиночество. Может быть, лошадь? Хотя с твоим умением «ходить по ветру» она тебе не очень нужна. А как насчет анканского прыгающего паука? Или, например, хорька?

– Хорька? – Вид у Элиаса почти оскорбленный. – Собака. Собака – это то, что нужно.

– Да, маленькая, – киваю я. – Из тех, что постоянно лают, чтобы привлечь к себе внимание.

– Нет-нет, большая, – возражает он. – Сильная. Преданная. Может быть, овчарка из Тиборума или…

Элиас замолкает, сообразив, что вступил со мной в оживленный разговор. Я улыбаюсь ему. Мне приходится заплатить за эту победу: Элиас бормочет что-то о необходимости присмотреть за призраками и вместе с порывом ветра исчезает.

– Почему? – обращаюсь я к деревьям. Прошло несколько часов, но я не в состоянии уснуть. – Почему мне так не везет? Сначала я влюбилась в огненное существо, одержимое местью, а вот теперь в благородного идиота, который… который…

Который пожертвовал свободой и будущим, чтобы мы с Дарином могли жить. Который приковал себя к вечности и полному одиночеству, потому что дал клятву.

– Что мне теперь делать? – шепчу я. – Дарин… как бы ты поступил на моем месте?

– Почему ты спрашиваешь об этом у ночной тьмы, дитя? Ночь не ответит тебе.

Голос Рехмат не громче шепота, слабый силуэт очерчен золотыми искрами.

– А мне казалось, что я тебя выдумала, – улыбаюсь я. И пусть это существо высокомерное и властное, рядом с ним моя тоска отступает. – Почему тебя так долго не было?

– Это неважно. Ты желаешь поговорить со своим братом, но не говоришь с ним. Почему?

– Он в нескольких сотнях миль отсюда.

– Ты же кедим йаду. Он тоже кедим йаду. Он твой кровный родственник. Если ты хочешь поговорить с ним, говори. Успокой свой разум. И дотянись до него.

– Как… – Оборвав себя на полуслове, я обдумываю это странное предложение. Там, в Адисе, все оказалось правдой: о моем умении исчезать и делать невидимыми других. Возможно, и сейчас это получится?

Я закрываю глаза и представляю себе глубокое, безмятежное озеро. Поуп иногда предлагал сделать нечто подобное своим пациентам – детям, у которых болел живот, и никто не понимал, почему, или мужчинам и женщинам, страдавшим бессонницей.

«Сделай глубокий вдох. Позволь воздуху наполнить тебя. Теперь выдох. Вместе с воздухом изгони свои страхи».

Я погружаюсь в озеро с неподвижной водой. Потом зову, воображая, что мой голос слышен за много миль.

– Дарин. Ты здесь?

Никакого ответа. Я чувствую себя глупо. Но вдруг…

«Лайя?»

– Да! – Я готова прыгать от восторга. – Да, это я.

«Лайя, что это такое? Я ничего не понимаю. У тебя все хорошо?»

– Более или менее, – отвечаю я. – Я… я сейчас на Землях Ожидания.

«А Элиас с тобой? Он по-прежнему ведет себя как идиот?»

– Он не идиот!

«Я знал, что ты так и скажешь. Мне хотелось убедиться в том, что со мной говоришь именно ты. С тобой точно все в порядке? У тебя такой голос…»

Рехмат появляется так внезапно, что золотое свечение ослепляет меня.

– Существа из мира духов! Они приближаются с запада. Должно быть, они услышали тебя, Лайя. Прости меня, это моя вина – надо было почувствовать их приближение… Вооружайся!