Небо принадлежит нам

Раздаются аплодисменты, Анна подходит к кулисам и пожимает кому-то руку. Снова включили свет, и участники конференции – все с одинаковыми папками в руках и бейджами на шее – покидают зал.

Анна стоит у сцены в окружении нескольких человек. Я вижу, как она целует в щеку какую-то со вкусом одетую даму, потом они не спеша направляются к выходу, держась рядом, но не касаясь друг друга. Заметив меня, она извиняется перед своими спутниками и идет ко мне.

– Здравствуй, – говорит она, не то улыбаясь, не то хмурясь.

– Привет, – отвечаю я и краснею, как будто впервые в жизни знакомлюсь с девушкой.

Я поражен: она ничуть не изменилась и красива, как и прежде. Мне даже не верится.

– Ты очень хорошо выглядишь, – замечает она.

– Ты тоже, – признаюсь я. Мне очень хочется ее обнять, но я не осмеливаюсь.

Пока мы идем к выходу, я украдкой посматриваю на Анну. Ее волосы чуть длиннее, чем я помню, она слегка похудела и словно подтянулась, – видимо, результат ее увлечения бегом.

– Ты не против подождать меня здесь пятнадцать минут? Я кое с кем поздороваюсь и сразу вернусь. Ничего?

– Ну что ты, конечно, – поспешно отвечаю я. – Ты уверена, что тебе хватит пятнадцати минут? Я все равно никуда не спешу.

– Роб, тебе раньше доводилось бывать на слете бухгалтеров?

– Нет.

– А мне да, – серьезно говорит она. – Вернусь через пятнадцать минут.

Я послушно остаюсь в холле. Нервничаю так, что не успеваю вытирать мокрые от пота ладони. Ровно через пятнадцать минут появляется Анна, в пальто и с сумкой для ноутбука на плече.

– Я готова. Ты голоден?

– Немного.

– Здесь недалеко приличный тайский ресторан. Пойдем туда?

– Звучит здорово.

– Ты не пожалеешь.

– Ты теперь в Лондоне работаешь?

– В основном. Провожу консультации. А ты? Так и живешь в Корнуолле?

– Да.

Все вопросы вдруг разом вылетели у меня из головы, и я попросту не знаю, что ей сказать, поэтому некоторое время мы шагаем молча.

– Как прошла конференция? – соображаю я наконец.

В нашей прошлой, лондонской, жизни мы часто заглядывали в такие рестораны, чтобы попробовать какое-нибудь очередное необычное блюдо.

– Так странно снова тебя видеть, – говорит Анна. – Если честно, я даже немножко нервничаю.

– Понимаю, я тоже. Прости, что веду себя как идиот. Я очень рад, что мы встретились.

Она улыбается в ответ, но я не понимаю, что означает ее улыбка.

– Ты готов сделать заказ? – спрашивает она, глядя в меню.

– Конечно, – тут же отвечаю я, хотя даже не представляю, чем тут кормят. Пробегая глазами строчки с названием блюд, я украдкой бросаю взгляд на ее руки – кольца нет.

– Я не ожидала, что ты меня не узнаешь.

Официант, принявший заказ, ушел, и мы снова одни.

– Ты о чем?

– О нашей переписке на форуме.

– Мне и в голову не пришло, что это можешь быть ты.

– Правда? – не без гордости в голосе переспрашивает Анна, страстная любительница шарад и головоломок. – Я была уверена, что ты догадаешься, уж по крайней мере после сообщения про очки для плавания и мыльные пузыри.

– А я не догадался. Если бы ты не проболталась, я бы до сих пор не знал, кто ты такая. Хотя имя Люси должно было меня насторожить.

Люси – так Анна назвала второго ребенка, которого мы потеряли.

Официант приносит напитки: вино – для Анны, воду – для меня.

– Я очень рада, что ты бросил пить, – говорит Анна.

– Я и сам рад, – усмехаюсь я, чувствуя себя немного уязвленным. Бывшим алкоголикам не нравится, когда им напоминают о том, что они были алкоголиками.

Молчание.

Оно мне знакомо – такое же молчание воцарялось за кухонным столом, за которым мы ужинали вдвоем, без Джека.

– Что ж… – Я делаю глоток воды и наконец, впервые за все это время, осмеливаюсь посмотреть Анне в глаза. – Я уже извинялся в письмах, но мне хочется сделать это лично. То, что я наговорил тебе тогда – о Джеке, о лечении в Праге… Это чудовищно. Я не смог справиться с горем, запил, слетел с катушек. Жалкое оправдание, я знаю. Я не заслуживаю прощения, но все равно: пожалуйста, прости меня…

Пауза. Анна вдруг шумно выдыхает, как будто до этого сидела, набрав воздуха в легкие.

– Спасибо, Роб. Твои слова очень важны для меня. – В ее голосе чувствуется холодок. – Я принимаю твои извинения.

– И тебе спасибо. Ты очень добра ко мне. Правда.

Анна пожимает плечами:

– Жизнь слишком коротка. Кому это знать, как не нам с тобой.

Нам принесли закуски – маленькие спринг-роллы с морковной соломкой. Анна задумчиво смотрит в свою тарелку, словно решая, приниматься за еду или нет.

– Не буду скрывать, Роб: мне было очень больно, когда ты упрекал меня, говорил, что Джека можно было спасти… – Она вытирает губы салфеткой. – Так, хватит об этом. Я здесь не для того, чтобы с тобой ругаться.

За последние несколько недель всплыли новые факты о клинике. Близкие пациентов начали обращаться в суд, многие из них требовали компенсацию. Бывшая медсестра клиники рассказала о том, что пациентам давали морфий и стероиды – именно они и производили видимый эффект выздоровления. Я вспомнил бесчисленные пузырьки в палате Джека, таблетки, которыми его постоянно кормил Сладковский…