Небо принадлежит нам

Индия была на полтора года старше Джека, и, когда они были совсем маленькие, она называла его своей куклой. Ей нравилось расчесывать его кудряшки и заплетать их в хвостики. Джек ее боготворил и повиновался ей во всем, словно она была ему старшей сестрой.

– Здравствуйте, дядя Роб. Как вы поживаете? – В свои шесть Индия разговаривала как подросток.

– Ничего, Индия. А как ты?

– Очень хорошо, спасибо.

– Не скучаете?

Джек мотнул головой:

– На полу был паук, и мы убежали.

– Вот как. Думаешь, он все еще там? – спросил я.

– Джек, наверное, он уже уполз, – сказала Индия, и Джек слегка покраснел – в точности как Анна.

– Пойдем к моей маме, вдруг ей нужна помощь? – предложила девочка, и Джек так энергично кивнул, что у него качнулись уши.

– А ты видел нашу маму, Джек? – спросил я у него. – Она сказала, что пойдет посмотреть, как ты играешь.

Джек помотал головой:

– Нет. Может, мама поехала домой.

– Ну что ты, она где-то здесь. – Я посмотрел по сторонам.

– Пойдем, Джек.

Индия взяла Джека за руку и повела его в игровую комнату. До меня донеслись ее слова о питательных веществах и о том, что «такие продукты намного чище».

– Это твои дети? – спросила Каролина, когда я снова повернулся к ней и Скотту.

– Только мальчик. Девочка – дочка Лолы.

– Какой Лолы?

– Лола – это хозяйка вечеринки, малыш, – тихо сказал Скотт, убедившись, что никто нас сейчас не слышит. – Женщина, которая делает еду из сырых продуктов.

– А, эта, – произнесла Каролина и уставилась на меня серьезным взглядом, от которого мне стало не по себе. – Твой сын какой-то уставший.

Я оторопел, не зная, как реагировать на этот более чем странный комментарий.

– Возможно. – Я почувствовал, как кровь прилила к лицу. – Он с раннего утра на ногах.

– У него такие… как это будет по-английски, Скотти? – Она повернулась к Скотту и провела указательными пальцами у себя под глазами. – Такие черные круги вот здесь.

– Что ж, очень может быть, он действительно устал, – повторил я, стараясь не выдать раздражения.

– Иногда они говорят о проблемах с печенью или почками, это все связано, – не унималась Каролина.

– Извините, я на минуту.

Я зашагал прочь, слыша за спиной громкий голос Скотта.

Я зашел в туалет, заперся в кабинке и набрал в «Гугл» «опухоль мозга темные круги». За 0,5 секунды поисковик выдал 1 250 000 ссылок. Меня била дрожь. Я ткнул в одну из них – «Пять причин заподозрить у ребенка рак». Вот оно. Признаки нейробластомы: глаза навыкате, темные круги, нависающие верхние веки.

Вода журчала в трубах, Лола что-то говорила в микрофон. Я не отрывался от экрана телефона, щелкая одну ссылку за другой. Стеклянный взгляд, прогрессирующее заикание, чувствительность к яркому свету. У Джека не было ни одного из этих симптомов. Сделав глубокий вдох, я вышел из туалета.

В другом конце галереи Лола по-прежнему вещала, но Анны нигде не было. Я выглянул в окно: она сидела в машине с выключенными фарами.

– Прости. Знаю, что поступаю невежливо, но это выше моих сил, – сказала она. – Я не могу улыбаться как ни в чем не бывало и делать вид, будто все хорошо.

– Не нужно объяснять. – Я положил руку ей на плечо. – Давай просто поедем домой? А Лоле я что-нибудь наплету.

– Если тебе несложно. Я просто не могу заставить себя вернуться туда.

– Несложно, не волнуйся.

– Извини меня. Не нужно было мне приезжать.

– Ничего страшного, солнышко. Я схожу за Джеком, хорошо?

– Спасибо.

Она вжалась в кресло и выглядела совершенно разбитой. Я вернулся в галерею и сказал Лоле, что Анна неважно себя чувствует, поэтому мы уезжаем. Джек с Индией, босоногие, сидели под столиком с шампанским, разложив на полу бумажные тарелки.

– У нас пикник, – сообщил Джек и поднес ко рту кроссовку, делая вид, что пьет из нее.

– Вижу. Сколько у вас тут вкуснятины.

– Пап, а можно мы еще поиграем?

– Боюсь, нам пора домой. Мама очень устала.

– Ну па-а-ап.

– Вы с Индией скоро снова встретитесь.

Джек нехотя натянул обувь и чмокнул подружку на прощание.

– Пока, Джек, – официальным тоном сказала Индия. – Было очень приятно поиграть с тобой сегодня.

Пока мы шли к выходу, он беспрестанно оглядывался, чтобы убедиться, что Индия машет ему вслед. Едва забравшись в машину, Джек тотчас же заснул, и всю дорогу до дома мы ехали в тишине, которую нарушал лишь монотонный шелест колес.

– Ты в порядке? – спросил я, когда мы свернули на подъездную аллею.

– Да. Прости, я знаю, что веду себя невыносимо. – Анна обернулась и, убедившись, что Джек спит, тихо продолжила: – Но я не могу перестать думать о том, что будет, если… это так глупо, но…

– Я понимаю. – Мне хотелось передать ей слова Каролины, но я не стал – только этого ей сейчас не хватало. – Перестань себя изводить, так попросту нельзя, – сказал я, поглаживая ее по колену.

Войдя в дом, мы сразу отнесли Джека наверх, в его спальню. Он был очень сонный, но мы все равно умудрились переодеть его в пижаму и почистить ему зубы. Когда Анна вышла из комнаты за мазью от какой-то сыпи, я внимательно осмотрел глаза и веки Джека, поворачивая его под светом лампы то в одну, то в другую сторону, но никаких признаков, описанных в Интернете, так и не обнаружил.