Небо Сталинграда. Смертельная рана люфтваффе

Разрывы справа и слева. Над одним домом поднимается черный дым, потом вспыхивает пламя. Неужели все-таки сбросили бомбы преждевременно? Нет. Но над нашими головами происходит цирк в воздухе. Самолеты Ju 87 пикируют на противника, как выпущенные стрелы. Однако между ними на небольшой высоте с шумом проносятся над нами русские бомбардировщики, которые сбрасывают свои бомбы.

На крыльях русских самолетов блестят красные звезды. Еще выше, в облаках, появляясь и снова исчезая, кружатся русские истребители. Сверкая на солнце, они совершают виражи. Через несколько секунд начинает давить на слух то усиливающийся, то уменьшающийся звук двигателей.

Шпанга пилота штурмовой авиации люфтваффе

Эшелоны самолетов противников располагаются, как слоистый пирог, друг над другом, истребители расстреливают бомбардировщики, которые пытаются выполнить поставленные задачи.

Клеменс Подевильс. Офицер вермахта на Восточном фронте. – М.: Центрполиграф, 2010.

Ju 87D атакует советские позиции. Осень 1942 г. (Из кинофотоматериалов Федерального архива Германии, нем. Bundesarchiv)

2.10.1942 г

Взлетели в очередной боевой вылет рано утром. Вскоре после старта ведомый сообщил, что у него неполадки с мотором, и вернулся на аэродром. Пришлось дальше лететь одному. Через несколько минут заметил группу истребителей МиГ‐3, которые направлялись в сторону нашего аэродрома. Один из них стал быстро ко мне приближаться. Думаю, что это был их командир, который предчувствовал легкую победу над одиноким «мессершмиттом» и несколько переоценил большой численный перевес своей группы. Остальные МиГи поднялись выше и стали в круг, наблюдая за нами. Советский пилот шел на меня, имея небольшое превышение. Он издалека обстрелял мою машину и достаточно точно – трасса прошла в опасной близости от кабины и ударила по фюзеляжу и крылу. Я замер, ожидая худшего, но мой самолет продолжал полет и прекрасно слушался рулей. Не теряя ни секунды, я развернулся и нырнул под противника, который с грохотом промчался надо мной. Делаю боевой разворот и захожу ему в хвост. Русский не ожидал такой прыти и на мгновение растерялся, ловлю его в прицел и открываю огонь, но он быстро пришел в себя, «бочкой» уходит из-под моей трассы и начинает крутой правый разворот в мою сторону. По «почерку» чувствуется, что это настоящий профессионал – правая «бочка» и выход из нее в координированный правый разворот, который редко в бою применяют летчики, говорят о многом. Заставляю себя успокоиться, так как понимаю, что спасти меня могут только точный расчет и самообладание. Не теряю из вида грозно нависшую надо мной группу истребителей и надеюсь на их джентльменское невмешательство в поединок.

Герман Граф. Сталинград. Сентябрь 1942 г.

Бытующее мнение о том, что МиГ хуже Bf.109, этот русский с блеском опровергает. Еще раз убеждаюсь – высокое мастерство пилота всегда сводит к минимуму превосходство противника в технике. Но у МиГа все-таки есть ахиллесова пята – скороподъемность. Энергично бросаю машину вниз, русский с некоторым опозданием клюнул на мою уловку и полетел за мной. Это мне и надо. Скорость очень быстро нарастает, в пятистах метрах от земли беру ручку на себя, от перегрузки темнеет в глазах. Делаю крутую горку, здесь русский должен отстать от меня, по крайней мере я рассчитывал на это. Если этого не произойдет, то мне не уйти от него – стрелять он умеет. Наконец, достигаю высшей точки, где инерции и мощности мотора уже не хватает для подъема, самолет на мгновение замер в воздухе, теряя управляемость, я съежился за бронеспинкой – сейчас может последовать удар противника – и стал заваливаться на крыло. Русский, как я и ожидал, отстал от меня на подъеме и сейчас представлял для меня прекрасную цель. Длинная светящаяся трасса исчезла в его фюзеляже. Он загорелся, плавно опрокинулся па спину и полетел к земле. А теперь быстро домой, пока русские наверху не разделались со мной за своего командира. Так закончился этот трудный для меня бой, в котором была одержана двухсотая победа.

Jochim Berthold K. Oberst Hermann Graf 200 Luftsiege in 13 Monaten Ein Jagdfliegerleben. – Rastatt, Germany: VPM Verlagsunion Pabel Moewig, 1998.

3.10.1942 г

В тамошних калмыцких степях было много балок и оврагов. Одну из них, наиболее заметную по размерам, мы называли ее «Долина грачей», на северо-запад от Сталинграда, нам приходилось бомбить неоднократно, работали и на подавление войск противника, и на предотвращение их группирования и подвоза боеприпасов и снаряжения. Русских в «Долине грачей» было много. Нас очень часто привлекали в качестве поддержки наших наземных частей именно против них. Эти вылеты, как правило, были дневные. А вылеты по наземным целям в пригороде, по станциям, заводам и аэродромам мы совершали и днем, и ночью. Постоянно нас обстреливали зенитки и истребители, и попаданий в самолет было очень много. К счастью, во время этих вылетов не пострадал ни один из членов нашего экипажа.