Читаем Небо стоит верности полностью

- А оторвался легко. - И, указав на Шевелева и себя, снова спрашивает: - А сколько же с нами?

- Около двадцати тонн будет, - отвечаю не задумываясь.

- Вот как?! - смеется Васильев. - Неужто мы с Марком Иванычем на всю тонну тянем?

- Не на тонну, но… Все-таки начальство везем!… Запас горючего не помешает!

- Ох хитрец! - восклицает Васильев. - Начальством прикрываешься? - И тут же оборачивается к Шевелеву: - Марк Иваныч, надо будет официально узаконить этот полетный вес. В таких полетах меньше нельзя. Как думаешь?

- Давно прошу об этом вашу инспекцию! - отвечает [114] Шевелев. - Да никто не хочет брать на себя ответственность, а летчикам вот так - выкручивайся!

- Ну-ну, уж и с претензиями!… Дай до Москвы добраться - утвердим!

Неторопливо текут часы полета. Включаю носовую фару. На ее световой луч нанизываются гирлянды снежинок, а то вдруг расплывается в стороны белая стена облаков. Когда облачность обрывается, внизу видно море - фосфоресцирующие гребешки волн среди бездонного мрака.

Каждые полчаса радист передает полоску бумаги со сводкой погоды на СП: низкая облачность, временами туман…

Приступаю к снижению. Самолет, пронизывая толстый слой облаков, стремительно несется к поверхности моря. Внизу, растворенные в молоке облачности, мелькают огни старта…

Васильев вместе с Шевелевым уходят знакомиться с лагерем, а мы приступаем к разгрузке. Вскоре на борту остаются только взятые нами бочки с бензином - прибавка к основному запасу топлива на обратный путь.

- Что за бочки? - спрашивает Васильев, возвращаясь.

Пока я раздумываю, что ответить, на выручку приходит Дима.

- Пустую тару вывозим! - беззастенчиво врет он.

- Ну-ну… - Васильев смотрит на меня, на механика, снова на меня. - Хорошо. Только осторожней на взлете: начальство везете и… опять же пустую тару!…

Дима скромно отступает за мою спину.

В полете Фома вновь передает мне листки со сводками погоды на побережье.

Все порты закрыты. Принимает только Певек, но мы идем на мыс Шмидта.

- Объясни, командир, почему мы идем на закрытый Шмидт, а не в открытый Певек? - - обращается ко мне Васильев.

- В Певеке коварный микроклимат: может в одну минуту закрыть. И горы. А с посадочными средствами плохо. На Шмидте они лучше. Не сможем сесть там, тогда у нас есть запасной - Певек.

- М-м-да, - вздыхает Васильев. - Уравнение с одними неизвестными!

- Как и в каждом полете, - вступает в разговор Шевелев. - Такая уж работа у наших летчиков! [115]

Васильев не отвечает. Он склонил голову к окошку и заглядывает вниз. А там все та же темная поверхность океана, взлохмаченная штормом…

- Горючего хватит?

- Должно.

О том, что Дима потихоньку перекачивает горючее из бочек в фюзеляжные баки, Васильеву не говорю.

- Спасательные средства есть?

- Да.

- А пользоваться ими хоть умеете?

- А как же? Это наша работа.

- Работа! - вдруг вскипает Васильев. - Наказание, а не работа! Сколько еще лететь?

- Час.

- Погода на Шмидте?

- Все та же: высота пятьдесят метров, видимость пятьсот, морось.

Инспектор встревожен, вновь и вновь перечитывает сводки погоды, посматривает на бензиномеры. Их показания, наверное, расстраивают его вконец: нетрудно подсчитать, что в баках горючего на полтора часа… Правда, он не знает, что еще на час полета есть горючее в бочках. Но и этого негусто…

- Может, пойдем на запасной? - спрашивает Васильев.

- Нельзя. Горючего в обрез. Идем напрямую. И погода на Шмидте нормальная…

- Это, по-твоему, нормальная? - тычет мне последнюю сводку Васильев.

- Нормальная.

- И горючего хватит?!

- Должно…

- Э-эх! - только и может вымолвить инспектор.

Вот и зона аэропорта. Снижаемся. Уже показались огни старта, пройдена ближняя приводная радиостанция.

И вдруг гаснут все огни, безжизненно повисают стрелки радиокомпасов. В наушниках молчание… Потом, уже на земле, узнаем, что на электростанции выбило от перегрузки предохранители, была запущена аварийная электростанция, но и она не выдержала перегрузки… А сейчас - темнота и молчание в эфире. Беспомощно повисли стрелки радиоприборов.

- На второй круг! - кричит Васильев, хватаясь за секторы управления двигателями. - На второй круг!

Пойти на второй круг - значит тут же потерять едва видимую [116] землю. И неизвестно, сколько придется кружить в воздухе. Горючего не так уж много, и вряд ли удастся дотянуть до запасного… Значит, надо садиться! Я отстраняю руку Васильева от секторов и берусь за них сам:

- Будем садиться!

- На второй круг!

- Фары!

- Есть фары!

Светлые блины фар выхватывают серую ленту проселка, упираются в темную полосу бетона…

За ужином ко мне подходит Васильев.

- Правильно, командир, что не ушел на второй круг, - говорит он. - Правильно… Знаешь, за такой полет разрешаю экипажу по чарке… - И заговорщицки подмигивает мне.

- Есть, товарищ начальник! - в свою очередь подмигиваю и я. - Такая уж наша работа.

- И не сменим мы ее ни на какую другую! - подхватывает Марк Иванович. - Ведь так, друзья?

Глава 17. Счастливого плавания!

Перейти на страницу:

Похожие книги