Небо цвета стали

Изменчивость. Слово это раздавалось чаще всего, роняемое на каждом из трех разновидностей языка, хотя на каждом оно означало нечто иное. Из того, что она понимала, с момента ночного нападения на строителей рампы все планы приходилось составлять сызнова. Первоначально ожидалось, что лагеря будут формировать внизу, один за другим, и сразу отправляться в дорогу. Все было запланировано таким образом, чтобы каждый из пяти больших караванов добирался на место предназначения более-менее в одно и то же время и – если она хорошо понимала – чтобы они могли поддерживать друг друга в марше и сражении.

Но теперь, одновременно с вестями о приближающихся кочевниках, все изменилось. Первый караван, лагерь Нев’харр, их лагерь, не мог отправиться, пока не прибудут как минимум два следующих, иначе бы им пришлось встать против се-кохландийцев в одиночестве. Вместо быстрого марша, который позволил бы им занять важнейшие места на возвышенности, их ждал кропотливый прорыв шеренг врага, шаг за шагом, с колесами фургонов, по ступицы забрызганными кровью.

Эта последняя фраза раздалась из уст отца, а она попыталась это себе вообразить, и ей оно совершенно не понравилось.

К тому же Дер’эко и близнецы отправились на юг, навстречу – как она сумела догадаться, хотя никто не желал сказать ей этого прямо, – приближающейся армии кочевников. Они отправились на войну, а все вели себя так, словно ничего не происходило. Эсо’бар и Мер’данар служили в команде боевого фургона, который ее семья выставила на этот поход. Рук’херт и Дет’мон, одетые в тяжелые панцири, вставали в строй, тренируясь под надзором своего ден’кава. Их щиты и длинные копья должны были удержать защиту, если бы кочевники прорвались сквозь внешнюю линию фургонов. По крайней мере так ей объясняли, однако оба они не умели лгать, да и сама она слишком часто видела, как сто или двести щитоносцев выстраивают бронированный четырехугольник. И что бы такого ему делать внутри линии фургонов? Тебе может быть девять, и ты не можешь носить кавайо, но это не значит, что ты глупа.

Лагерь рос и готовился к битве. Внешние, боевые фургоны вместо ровных шеренг выстраивались в зубчатую извилистую линию, называемую Рогатой Городьбой. Углы лагеря вытягивались в шипастые отростки, из прямых стен на равных отступах вырастали треугольные шанцы. На все это нужно было в два раза больше фургонов, чем на прямую стену, но в любом месте, в котором осмелятся ударить кочевники, они всегда окажутся под перекрестным обстрелом. Эсо’бар объяснил ей это, когда она пришла с поручением от отца к командиру южной стены. Поняла она это с первого взгляда, линия обороны походила на острие пилы, любой, кто атаковал бы один фургон, получил бы другие сбоку, а порой – и за спиною. Ловко.

Она покрутилась с минутку, разглядывая ряды заостренных кольев, вбитые на подступах, вырытые в земле ямы, тяжелые машины, что монтировались за линией фургонов. Все это выглядело четко и немного пугающе. Она решила, что если б была кочевником, то при виде одного такого вот лагеря развернула бы лошадь и отправилась восвояси.

Рогатая Городьба имела один изъян. Установка ее и свертывание забирали в три раза больше времени, чем любого другого лагеря. Потому у Кей’лы имелось предчувствие, что если ее отец и боутану приняли решение именно о такой расстановке, то кочевники ни за что не повернут.

Их ждала битва.

А ее кроме прислуживания во время советов ждали и другие обязанности. Плетенки, что должны оберегать борта фургонов от крюков, сами не сделаются, как и стеганые заслоны на спины лошадей. Нее’ва, которая явственно завидовала, что не ей досталась честь подавать еду и напитки старшим лагеря, на этот раз не была милой сестрой и всегда оставляла ей несколько добавочных вязанок прутьев для плетения. Ведь Кей’ла использовала каждую минутку, чтобы над ними поработать.

Так, как теперь. Отец вышел на инспекцию бронированных стен лагеря, она же прежде всего прибралась в фургоне, а после, сидя на ступенях, трудолюбиво сплетала гибкие ветви. Рогатая Городьба требовала тысячи таких украшений. Боевые фургоны обладали высокими бортами, полностью скрывали стрелков, но из-за этого становились более неустойчивыми. Предполагалось, что ивовые плетенки будут оберегать от крюков, а поскольку, как она случайно подслушала, кочевники еще не видели этой штучки, должна была она оказаться для них неожиданностью. От работы Кей’лы могла зависеть чья-то жизнь, потому она старалась так хорошо, как умела.