Небо цвета стали

Возвышенность словно захлестнула разноцветная волна. Так это выглядело с вершины холма. Тысячи фургонов, тысячи развевающихся на ветру флажков, борта и конские панцири, раскрашенные в разные цвета. Четкие колонны в среднем по двадцать повозок, разделенные расстояниями в десяток ярдов. Явственные Струи, Ручьи и Волны, отряды, соответственно, по двадцать, двести и шестьсот повозок, что легко позволяли себя идентифицировать, – легкие, двухместные, и тяжелые, трехместные колесницы. Все красиво и ровно, словно на параде. Что бы ни говорили о верданно, двадцать лет в неподвижных лагерях не лишили их умений.

Кошкодур вовсе не относился к колесницам легкомысленно. Нияр, Йанне, Ландех, наконец он сам дали уговорить себя на поездку с возницей и лучником. Из интереса, чтобы понимать, что на самом деле могут Фургонщики. Учения в долине под замком выглядели вполне убедительно, умелый стрелок с двухсот ярдов попадал в соломенную фигуру всадника на лошади, хороший же возница, управляя упряжкой одной рукою, второй мог метко метать дротик на половину этого расстояния. И все – на полном карьере.

Верданно использовали привезенную с Востока копьеметалку в виде куска дерева длиной в два фута, выглаженного, с уступом для конца копья. Ухмылки сошли с губ шутников, когда один из Фургонщиков послал оперенный дротик почти на двести ярдов. Правда, с легкого разбега, но расстояние все равно было удивительным. Луки и арбалеты превосходили их дальностью и точностью, но это простое оружие имело над ними и базовое превосходство. Им можно было пользоваться одной рукою, что позволяло вознице вполне удачно сражаться на дистанции. Колесничие чаще всего носили кольчуги или кожаные панцири, обшитые несколькими слоями полотна, и стальные шлемы, а в битве кроме луков и дротиков использовали сабли, топоры, порой – прямые длинные мечи. А в трехместной повозке кроме лучника и возницы находился еще воин, вооруженный большим щитом, двенадцатифутовым копьем и полным доспехом тяжелого пехотинца, включая арбалет. Кошкодур наблюдал за тем, как они тренировались во вскакивании и заскакивании на колесницы, когда те останавливались лишь на мгновение, и у Кошкодура было странное предчувствие. Возможность поставить стену из щитов на пути атакующей кавалерии наверняка была интересной, но Фургонщики – вовсе не тренировавшаяся до потери сознания меекханская пехота, которая умела маневрировать по полю боя даже перед лицом наступающего неприятеля. На что они, проклятие, рассчитывают?

Он отыскал взглядом находящуюся посредине фургонщицкой армии колесницу, над которой колыхалась жердь, увенчанная темно-серым флажком с рисунком горящей повозки. Знак лагеря Нев’харр, знак тех, кто прошел Кровавый Марш. Ламерей встал рядом с возницей и, словно ощущая этот взгляд, взглянул на холм. Кошкодур передал ему несколько знаков на низком языке. «Дорога свободна».

«Продолжайте следить» – вот и весь ответ. Проклятый ублюдок.

Он ткнул коленями коня, съезжая с холма. Верданно использовали их как разведку, глаза и уши отряда. Это они выезжали на холмы, чтобы осмотреться, не раз выдвигаясь на милю перед идущими колоннами, а Йанне и Лея время от времени использовали свои таланты, чтобы осмотреть дальние окрестности. Им такое не совсем нравилось, ведь у Фургонщиков были и собственные колдуны, как, например, та внушающая ужас старуха, которая непрестанно крутилась подле Аве’авероха Мантора. Это они должны использовать свою Силу, чтобы проверять земли перед армией.

В то же время их шестерка все равно должна была сопровождать колесницы, а способ, каким пользовались Йанне и Лея, жереберы раскрыть не сумели бы. Кто в здравом уме станет следить за каждой птицей на расстоянии нескольких десятков миль или проверять, нет ли в окрестностях девушки, вжимающей ладони в землю?

Так или иначе, но похоже было, что нынче они с врагом не столкнутся. Колесницы могли бы до заката солнца преодолеть пятьдесят миль, отделяющие их от кочевников, особенно если и те продвигаются вперед, но тогда и люди, и кони устали бы после целого дня форсированного марша, а только глупец начинает бой, имея уставшую армию. Причем – перед самым закатом. Особенно учитывая, что се-кохландийцы ведут с собой табуны заводных, которыми могли бы воспользоваться их воины, а верданно имели только горстку запасных коней.

Нет, разумней будет проехать еще каких-то пятнадцать – двадцать миль и пораньше разбить лагерь, отдохнуть, чтобы незадолго перед рассветом приготовиться. Если счастье будет на их стороне, они могли бы ударить по кочевникам на восходе солнца, атаковать их сонных и расслабленных, ворваться между шатрами, разогнать – а лучше украсть – лошадей, поджечь фургоны с припасами, раздуть хаос, который парализует находящиеся в пути племена на много дней.