Небо цвета стали

Лучники дернули за лини, привязывавшие флажки, и разноцветные ленты раскрылись за передовыми колесницами. В этот момент ширина Волны выросла до добрых четырехсот ярдов и продолжила увеличиваться, по мере того как росли отступы между повозками. Но через миг-другой колесницы второго и третьего ряда заполнили их, и против атакующих кочевников шла теперь истинная волна лошадей и колесниц, тянущих за собой бьющиеся на ветру шелковые ленты. А полукруг всадников, если и вправду хотел их окружить, должен был бы растянуться еще сильнее, превращаясь в жалостливо тонкую линию. К тому приводила и разница в лошадях: кони верданно были массивнее, выводимые поколениями из-за силы и быстроты, кочевники же, кроме лучших отрядов, скакали на степных лошадках, выносливых и сильных, но выглядящих словно мулы-переростки. Се-кохландийцам должно было казаться, что идет на них стена копыт, широких грудей и пенных морд.

Не выдержали. Выстрелили: раз, другой и третий – и, разделившись на две части, попытались окружить Волну, чтобы засыпать ее стрелами с флангов. Однако в тот миг, когда их кони миновали первых атакующих и повернули, чтобы захлопнуть Фургонщиков в ловушке, ударили в них два молота. Два оставшихся Потока, скрытых до того за стенками колесниц и бьющимися на ветру флагами, перестроились в сомкнутые колонны шириной в четыре повозки и вырвались прямо перед едущими в свободном строю кочевниками.

Это было короткое и грязное столкновение, когда стреляли друг в друга с расстояния менее нескольких шагов и побеждал тот, кто быстрее прицеливался. Только вот верданно были к такому более готовыми. У лучников стрелы лежали на тетивах – тяжелые, предназначенные пробивать бронь, возницы держали в руках дротики, вложенные в копьеметалки. Этот короткий обмен снарядами проредил голову напирающих кочевников, сметая их с седел и сваливая лошадей.

Но не удалось их окружить и заключить всадников в Шелковый Круг. В миг, когда передние ряды атакующих смешались, остальные рванули врассыпную. Прыснули во все стороны, пустив лошадей в карьер и максимально рассеиваясь, не переставая при том бить из луков. Дер’эко засвистел.

«Стоять!»

Экипажи колесниц, готовые уже пуститься в погоню, задержали лошадей. Преследование не имело смысла, кони всегда будут быстрее колес. Можно обладать превосходством брони и силы в близком столкновении, но не догнать легкую конницу. Только лучники еще выпустили вслед убегающим по несколько стрел, а после соскочили с повозок и спокойно занялись ранеными врагами. Кавайо вкусили первой крови, а жерди некоторых из колесниц получили новые украшения.

Каневей глядел, как кочевники покидают поле битвы, и не казалось, что они намереваются возвратиться. Он осмотрелся: на первый взгляд, было у него убито до десятка людей, а несколько колесниц уничтожено – сломанные оси и тяжелораненые кони не позволили бы им принять участие в дальнейшем сражении. Се-кохландийцы оставили на земле около восьми десятков тел, и наверняка вдвое больше ушли ранеными. Несомненно, в этой стычке выиграли те, кто оказался лучше защищен, и помог им тот факт, что удалось поймать конницу врасплох. А еще важно то – оглянулся он через плечо, – что караван неутомимо продвигался вперед и был уже где-то в полумиле за ними. Не оставалось сомнений, что впереди ждут их схватки, где конница покажет свою истинную цену. На месте командира всадников он тоже предпочел бы сейчас отступить и не рисковать серьезной стычкой под боком у главных сил противника.

Дер’эко взглянул на небо. Солнца не было видно, но до сумерек осталось еще несколько часов. Они должны успеть добраться до реки.

* * *

Старец на вершине улыбнулся и кивнул. Выглядел довольным, словно поражение собственного отряда было чем-то, на что он рассчитывал.

– Дисциплинированы, лучше бронированы, чем в последний раз, лучше вышколены. И сражаются как армия, а не как племя. Видел?

Ких Дару Кредо не отводил взгляда от лежащих на земле тел. С этого расстояния выглядели они черными точками на светло-зеленом ковре. Движущийся вперед караван поглотил их, и ни один из фургонов не притормозил и не попытался свернуть с дороги.

– Я видел, Отец.

– И какие у них слабости?

– Они медленнее нас, менее поворотливы. И у них меньше стрелков.

– Хорошо, мой Сын. Что еще?

Придумывать было бы ложью, а в конце всякой лжи маячил пучок ремней с крюками.

– Не знаю.

– Ты не был Сыном Войны тридцать лет назад, потому можешь и не знать. Конь с одной раненой ногою не побежит. А колесница – словно живое существо с восемью ногами и двумя колесами. Рань одну конечность – и получишь искалеченное животное. И это не изменилось. Даже они, – Йавенир указал на приближающиеся фургоны, – несмотря на тысячи лет совершенствования своих колесниц, не сумеют сделать большего. Не используют сплошных колес, поскольку те слишком тяжелы, и не сумеют надеть на лошадей более длинную и тяжелую броню, потому что животные пали бы от усталости после мили галопа.

Улыбнулся неожиданно холодно.