Небо твоего цвета (СИ)

Через тридцать минут Джатин, окрылённый надеждой, вышел из дверей дома, даже не заметил Честимира, с которым чуть не столкнулся возле порога. Он его не видел, потому, как весь был в своих размышлениях по поводу того, что сказала ему эта женщина, однако Честимир его увидел, узнал и нахмурился.

— Любимая, что этот человек у тебя делал? — был первым его вопрос, как только он зашёл в кабинет к Есении.

Она прильнула к нему, поцеловала и лишь потом, удивлённо спросила.

— Какой?

— Вот сейчас вышел в чёрном камзоле, — пояснил он.

— А, Джатин, — безразлично сказала она, чем ещё больше вызвала недовольство Честимира, — это посетитель, который сегодня был у меня записан на десять часов утра.

— И что этому посетителю надо было от тебя? — Честимир продолжал хмуриться, а пояснение Есении совсем его не успокоило.

— Он просил утешения, — ответила она.

— Какого такого утешения? — ревность болью отразилась на его лице.

Есения увидев злое, недовольное лицо своего возлюбленного, улыбнулась.

— Ты, ревнуешь?

— Да.

— Этот мужчина хотел любви, но я такие услуги не предоставляю, — поспешно добавила она, — поэтому я направила его в то место, где это возможно получить.

— Мне этот господин совсем не нравится.

— Честимир и мне тоже, — она облегчённо вздохнула.

— Сегодня я намерен быть с тобою весь день, — сказал он, снова обнимая её за талию, — чтобы всякие подозрительные типы не просили у тебя утешения.

— Но дорогой, этим я зарабатываю себе на жизнь. Я разговариваю с посетителями, они со мною, делятся своими горестями, бедами, а я как могу добрым словом, советом помогаю им обрести уверенность в себе.

— Да, это всё хорошо, конечно, — Честимир поцеловал Есению, — однако надо найти тебе какое- то другое занятие. Эти люди… — он запнулся, — эти люди мне неприятны, потому, что они заставляют тебя выслушивать свои стенания. — Кто- то же должен заниматься этим, — уже с сомнением произнесла она.

Тут в своём ухе она услышала настойчивый шёпот Лабрадии: «Скажи ему про воздуховодную трубу».

Это прозвучало так громко, что Есения дёрнулась и, забывшись вслух сказала.

— Я сама знаю, что говорить!

— Клариса, что с тобой? — Честимир смотрел на молодую женщину, не понимая, кому она сейчас адресовала эти слова.

— Это мысли вслух, — смутилась она, — иногда я так делаю, но очень редко, — ей было неловко перед ним и она разозлилась на Лабрадию из- за того, что он не вовремя ей напомнил.

«Скажи ему, — снова пронеслось у неё возле уха».

Есения вздохнула.

— Честимир, пройдём в мою комнату. Я попрошу привратницу принести нам чай и печенье.

Когда они уселись за стол, и Мария принесла чайник, чашки, печенье, Есения завела разговор.

— У меня есть одно устройство, по которому я бы хотела получить патент, но, к сожалению, не знаю, как это правильно сделать. Ты, смог бы мне помочь в этом деле?

— Конечно, дорогая. Я знаком с сыном правителя Шанкаром и он, я уверен, поможет мне. А что это за устройство.

— Это воздуховодная труба для отправки писем и поручений. Вечером я покажу тебе схемы по ней.

Пока Есения рассказывала про устройство, находящееся в Публичном доме, не упоминая впрочем, что оно там находится, Лабрадия отправился в этот самый дом для того, чтобы найти всю документацию к изобретению.

Джатин же через час, приведя себя в порядок, надушившись одеколоном, изготовленным из пахучих трав, поспешил в Публичный дом к Мадонне. Он её не знал и, конечно же, не помнил. Он даже не вспомнил бы и Есению, если бы вдруг её там увидел. В тот злополучный день он находился на грани истерики и выбрал её нечаянно, лишь потому, что его глаз остановился на ней. Ему в тот момент было всё равно кто, будь это Есения или же Мадонна или же ещё какая дива, без разницы. Однако сейчас он шёл совсем с другими намерениями, поэтому сильно волновался.

Подойдя к дому, потоптавшись немного на крыльце, он все же открыл дверь и вошёл в полутёмный коридор. Тут же затренькал колокольчик, извещая, что пришёл клиент.

— Добро пожаловать, господин, — услышал Джатин и увидел шикарную хозяйку заведения Луизу.

Джатин даже не понял, откуда вдруг эта женщина вынырнула.

— Здравствуйте, госпожа, — чуть заикаясь, произнёс он.

— Ах! Это снова, вы?! — у Луизы была прекрасная память на лица, тем более забыть такого клиента, который дал пять золотых сверху оплаты для её девочки, ну уж нет, она бы себе этого никогда не позволила.

— Я? — Джатин вдруг испугался, — нет, это не я, это другой…

— Ну, как же, как же, — вещала госпожа Луиза, взяв Джатина под руку и уводя за собой в Белый зал, где уже женщины рассаживались для того, чтобы он мог их всех посмотреть и выбрать для себя по интересу, — у меня, знаете ли, очень хорошая память на лица. Тем более забыть вас! О!

От этого словоизлияния Джатину совсем расхотелось встречаться с Мадонной, а ему захотелось тут же убежать из этого странного дома, но железная хватка госпожи Луизы не позволила ему этого сделать.

— Пройдёмте к моим девочкам, и вы выберите ту, что будет сегодня ублажать вас, — улыбаясь, проворковала Луиза.

Тут Джатин резко остановился, наступив на край платья Луизы. Отчего та чуть не упала.