Небо в фальшивых алмазах

– После дождика в четверг! А то я нашего майора не знаю. Собирайся.

Я тоже хорошо знала майора: если он окажется занят или у него будет плохое настроение, он рта не раскроет или вообще запретит дежурному нас впускать.

– Алина, мы едем на свой страх и риск, – предупредила я Блинову. – Запросто может получиться так: доедем до управления внутренних дел и повернем обратно.

– Ожидание смерти подобно, – брякнула она и устремилась к выходу.

Алина выскочила на улицу, а я, перед тем как запереть «Пилигрим», все же позвонила Воронкову.

– Алло, это Клюквина. Сергей Петрович, можно мы приедем к вам. Алина очень переживает за Ирэн Штерн.

– Лучше бы за себя переживала, – буркнул майор. – Ладно, приезжайте. Вам благодарность полагается. Жду.

О благодарности я Алине ничего говорить не стала. В конце концов, это моя благодарность. Это я обратилась с просьбой к Воронкову, Алина была резко против того, чтобы я откровенничала с майором. А сейчас ей только намекни о благодарности, сразу потянет одеяло на себя, припишет себе мои заслуги.

Всю дорогу Алина бубнила себе под нос:

– Ну это же надо было так меня опозорить?! Голой по салону красоты водить! Оно понятно, красоту скрывать не надо, но ведь не всякий понять может.

– Твою красоту? – спросила я.

– При чем здесь красота? Ты не ухмыляйся, я себе цену знаю, – задрала нос Алина. – Я нисколько не стесняюсь своего тела и им горжусь. Просто не принято у нас нагишом разгуливать. Если им нужна была Ирэн, могли бы меня деликатно вывести. Зачем же даму ставить в неловкое положение?

– Они тебя и вывели.

– Почему же слова не сказали?

– Ты бы начала суетиться, задавать ненужные вопросы. Ирэн вспугнула бы.

– А так я полчаса одна-одинешенька в подсобке просидела! Я этого Воронкову не прощу. Кстати, его среди этих мужиков не было? – вдруг испугалась Алина.

– А ты сама у него спроси: «Как вам, Сергей Петрович, моя фигура?» – хихикнула я.

Глава 26

Завидев нас, Воронков свел на переносице брови:

– Заждался вас. Долго же вы добирались.

Его заявление было явной ложью: Алинин «Опель» домчал нас до управления за десять минут.

– Торопились, как могли. Извините, – не стала я злить майора.

– Ладно, не извиняйтесь, – снисходительно кивнул нам Сергей Петрович. – Вы ведь героини. Присаживайтесь.

– Героини? – удивленно переспросила Алина и села напротив майора.

– Ну да, – подтвердил Воронков. – Грамоту вручать вам не буду, а на словах благодарность выскажу. Благодаря вам мы помогли нашим американским коллегам.

– Кому-кому? – от неожиданности Алина поперхнулась и закашлялась.

– Да вы, Алина Николаевна, не волнуйтесь, все уже позади. Вот, водички попейте, – Воронков плеснул из графина в стакан воды и протянул его Алине.

– Не хочу я водички, – сказала та, отодвигая стакан. – Вы сказали, что мы помогли вашим американским коллегам. Я вас правильно поняла, Ирэн Штерн разыскивает американская полиция?

– Да, только не Ирэн Штерн, а Юлию Коган, медсестру клиники, в которой доживают последние дни онкологические больные. Слышали о таких клиниках?

– Да. Слышали, – за себя и за Алину ответила я.

– А что-нибудь об эвтаназии знаете?

– Разумеется. Эвтаназия – это намеренное умерщвление неизлечимого больного человека с целью облегчения его страданий. Насколько мне известно, в США эвтаназия не легализована.