Небо в огне. Штурмовик из будущего

— Без отличного пилотирования у вас никогда не будет хороших показателей в стрельбе и в бомбометании! — раз за разом настойчиво втолковывал им экспат.

Сержанты потихоньку зверели, но терпели. Свернутые матрасы на опустевших топчанах, где еще вчера спали их товарищи, как-то не способствовали проявлению отрицательных эмоций по отношению к требовательному наставнику. Тем более, что совсем скоро упорные тренировки принесли свои результаты.

— Я сбил! Честное комсомольское. Сбил! — захлебывался от восторга сержант Челидзе после очередного вылета.

— Врешь, поди, Реваз, померещилось тебе с перепугу, — подтрунивал над разгоряченным грузином кто-то из летчиков.

— Слушай, зачем так говоришь! — встал на дыбы сержант, уязвленный в самое сердце. — Мне не веришь, у товарища младшего лейтенанта спроси!

— Верно, сбил, — подтвердил Григорий, посмеиваясь. — Рассказывай, Челидзе, не стесняйся, заслужил.

— А ты не верил, — торжествующе засмеялся сержант, грозно сверкая глазами на обидчика. Тот шутливо поднял руки вверх, подтверждая полную сдачу позиций.

— Да рассказывай, не тяни! — не выдержал другой пилот.

— Мы на станцию сегодня ходили, — солидно начал грузин. — Всей эскадрильей летали. Там немцы по нам стреляли. Сильно стреляли: все небо в огнях, дыму, трассы красные — настоящий ад. Но я все делал, как замкомэска учил. Сначала со снижением резко в сторону ушел, — Реваз изобразил ладонью, как выполнял противозенитный маневр, — потом перевел машину в пологое пикирование и сбросил бомбы на батарею.

— Погоди, — удивился кто-то, — но если вы станцию штурмовали, то почему ты бомбы на зенитки потратил?

— Он сделал это по моему приказу, — вмешался экспат. — Мы заранее договорились, что Прорва и Челидзе парой атакуют зенитки, давят их, а мы подходим с небольшим опозданием и бьем эшелоны. Говори, сержант.

Тот благодарно кивнул командиру и продолжил:

— Потом я с креном над фрицами пронесся и вижу в боковую форточку, что они разбегаются. Тогда мы со старшим сержантом другие зенитки давить стали. Хорошо били! И эрэсами, и пушками, и пулеметами.

А тут группа подходит. Ну мы сразу в круг стали, на свои места, и такую карусель закрутили! — Челидзе мечтательно прикрыл глаза и щелкнул пальцами. — Сказка! Там повсюду настоящее море огня было. Эшелоны до небес пылали. И паровозы мы не забыли, тоже вдарили.

И тут смотрю, мимо огоньки какие-то проносятся сверху. Стрелок мне кричит: «Мессеры!» Я голову поднимаю, а прямо надо мной кресты! Вот прямо перед глазами, честное слово. Пулемет сзади заработал, он раз, и сбежал. Мы же в кругу, друг друга прикрываем, попробуй к нам сунься! Товарищ капитан отход скомандовал, и все потихоньку на восток тянуть начали. Фрицы злые, не отстают, лезут все равно. «Маленькие» одного зажгли, но к ним еще подкрепление подоспело, и снова началось.

Вдруг «Як» наш прямо перед моим носом вниз сваливается. Я даже испугаться не успел. Провалился и сразу на горку выходит. А за ним «мессершмитт». Сам ко мне в прицел лезет. Весь в пятнах разноцветных, крестах, под кабиной дракон нарисован. И летчик в кабине в чудном таком шлеме.

— Они у них сеточкой специальной сделаны, — авторитетно заметил Рыжков. — Чтобы голова не потела. Хорошая штука, между прочим.

— Ага, — согласился грузин. — Я тогда подождал чуть-чуть, пока «Як» в сторону отойдет, ногой немного направление подправил и на гашетку нажал. Очередь длинной получилась, зато немец сразу на куски развалился!

— Погоди, — задумался один из летчиков. — Получается, что «маленький» тебе фрица специально подвел, чтобы ты его приголубил?

— А почему он так сделал? — снова вмешался Дивин. И сам же ответил: — Да потому что видел, как мы в кругу друг дружке хвосты стережем и нечисть фашистскую отгоняем. Так что, не зря я с ребятами этот порядок отрабатывал, ох не зря! Видишь, Челидзе, а ты ворчал еще на занятиях. Да не оправдывайся, ворчал! Ладно, пойду я, ребята, у меня зверь не кормлен.

Со зверем этим так вышло. Однажды Григорий вместе с другими летчиками ехал в освобожденный нашими войсками городок. Командир полка решил, что пилотам будет полезно посмотреть на местности на результаты своей работы — совсем недавно полк не раз летал на штурмовку расположенных в этом месте окопов и блиндажей гитлеровцев.

Летчики тряслись в кузове полуторки, с интересом разглядывали места недавних боев. Многим из них не часто приходилось видеть, как выглядит война вблизи, на расстоянии вытянутой руки, а не из кабины штурмовика. Тягостное, если честно, зрелище.

Немцы, отступая, выместили свою злобу на мирных жителях. Расстреливали, вешали, сжигали деревни и села. Это у них называлось создать «мертвую зону» на пути наступающих советских войск.

Когда грузовик проезжал через одну деревню, водитель не заметил кусок перекрученного взрывом железа и пробил колесо. Естественно, остановился для ремонта. Летчики вылезли из кузова и отошли в сторонку перекурить.