Небо в огне. Штурмовик из будущего

Капитан Зотов, начальник штаба полка, расстелил на столе карту. Аккуратист до мозга костей, он обладал высочайшей штабной культурой, а его исполнительность давно стала притчей во языцех. Всегда безукоризненно выбритый, в отутюженной форме, Зотов слыл педантом и сводил с ума подчиненных требованиями соблюдать такой же образцовый внешний вид.

Но при этом он являлся высококлассным профессионалом и энтузиастом своего дела. Его карты являлись настоящим произведением искусства: обстановка была нанесена аккуратнейшим образом, обозначены линия фронта, минометные и артиллерийские батареи, командные пункты противника, разноцветными карандашами выделены цели, по которым наносили удары летчики полка. Так же четко были указаны и позиции наших войск, штабы полков и дивизий в глубине обороны, полевые аэродромы.

Хромов не раз ставил начштаба в пример. И особенно напирал на его умение читать карту буквально с одного взгляда.

— Посмотрел на карту, сличил ее по-быстрому с местностью, а потом точно вышел на цель — вот к чему нужно стремиться! — поучал майор. И Дивин в этом с ним был абсолютно согласен. И пилотов эскадрильи дрючил нещадно. Хотя Зотова и недолюбливал, считал, как и многие, сухарем.

Начальник штаба коротко назвал очередность групп, которым предстояло лететь на задание, еще раз напомнил, кто по какой цели наносит удар, назвал ведущих и перечислил составы групп.

— Вопросы?

— Наводчик в боевых порядках пехоты будет? — Зотов поморщился и сделал вид, что расправляет на карте какие-то видимые только ему одному складки.

— Будет, будет, — вмешался комполка. — И «маленькие» вас сегодня прикрывают, и наземные войска немцев ракетами укажут, чтобы вы ненароком по своим не вмазали. Главное, выбивайте танки! Еще вопросы будут? Идите готовиться к полету.

Пока шагали на КП эскадрильи, экспат несколько раз с неудовольствием взглянул на небо. Погода установилась солнечная, видимость «миллион на миллион», а это означает, что в воздухе они обязательно столкнутся с «мессершмиттами». Значит, следовало особо обратить внимание летчиков и стрелков на это обстоятельство, напомнить им план отражения атаки вражеских истребителей.

— Не о том думаешь, — легко угадал его мысли Малахов. — Лучше еще раз объяснить — особенно молодым — где искать танки. А то будут тыкаться под каждый куст, как твой Шварц в миску с молоком.

— Когда это он тыркался? — возмутился Григорий. — Шварц всегда аккуратно ест, не болтай. А про танки и в самом деле лучше сказать. Ты знаешь, я никак в толк не возьму, чего в наших парнях больше — глупости или самонадеянности? Почему вдумчивая подготовка к полету, попытка предугадать действия противника воспринимается многими как нечто странное и даже оскорбительное, что ли? Мол, принимать решение нужно непосредственно над полем боя, а не заранее.

Капитан искоса глянул на него, тяжело вздохнул, но промолчал.

При всей своей безусловной выучке гитлеровцы все-таки иногда грешили шаблонностью действий. Опытные летчики хорошо знали, что их танки обычно сосредотачивались на лесных опушках, в лощинах, за домами населенных пунктов. А гаубичные и минометные батареи следовало чаще всего искать на обратных скатах высот.

В эскадрилье было семь экипажей, но на самолете Катункина мотористы второй день меняли двигатель, а Челидзе подломил во время небрежной посадки «ногу» и тоже выбыл из игры. Так что идти на штурмовку предстояло впятером. И это добавляло проблем, потому что для построения эффективного круга требовалось минимум шесть машин.

Жмурясь от яркого солнца и ослепительного снега, Дивин сидел в кабине своего самолета в ожидании сигнала на взлет и наблюдал за тем, как бойцы батальона аэродромного обслуживания и местные жители расчищают взлетную полосу. Все в полку уже привыкли к тому, что после снегопадов женщины, старики и даже дети приходят, чтобы помочь. За время оккупации люди пережили столько ужасных минут, что готовы были лечь костьми, но не допустить повторного прихода гитлеровцев в их дома.

— Командир, ракета!

— Вижу, старшина.

Дивин вырулил на старт и дал мотору полные обороты. Подняв за собой тучи снежной пыли, груженный под завязку штурмовик пробежался по взлетной полосе, нехотя оторвался от земли и стал медленно набирать высоту.

Над аэродромом, где базировались истребители, сделали несколько кругов, дожидаясь, пока шестерка «Як-7» поднимется в воздух и займет свое место над «Илами». Набрали высоту в полторы тысячи метров и пошли к линии фронта.

Там вовсю шел бой. На земле то и дело расцветали облака взрывов, сновали маленькие жучки танков, сверкали огненные точки орудийных выстрелов. В воздухе так же завязалось сражение. Советские штурмовики и бомбардировщики пытались помочь своим наземным войскам, гитлеровские — своим. А истребители и одной и другой стороны старались прикрыть одних и помешать другим. К земле уже протянулись несколько черных следов от упавших самолетов и висели белые купола парашютов.