Небо в огне (СИ)

Те, к кому силы вернулись раньше, уже выносили из хижины сушёное мясо и меланчин, наполняли водой бурдюки. Тела убитых догорели, превратившись в россыпь чёрных потрескавшихся костей, - даже черепа, не выдержав напирающего изнутри пара, полопались с сухим треском. Алсек покосился на них, на отломанные от лап Айкурта лезвия в руках жителей, и только покачал головой.

- Тут нельзя осставатьсся, - Хифинхелф вертел головой, и его язык трепетал в приоткрытой пасти. – Ни ссекунды лишшней! Бегите на запад как можно бысстрее!

- Зген, даритель жизни, да укроет твой сияющий плащ этих людей, рождённых на твоей земле, от глаз предателей и убийц! – выкрикнул Алсек, запрокинув голову. На горизонте к востоку от колодца уже темнели крохотные точки.

- Спасайтесь и вы! – крикнула в ответ Шулья, ныряя в толпу. Несколько мгновений спустя уже и сам Алсек не мог разглядеть, где убегающие селяне, а где тени от клочьев травы и струящегося песка.

- Хссс! – Хифинхелф рывком затащил его в седло. – Уходим, бысстро!

Куман в два прыжка вылетел из-за ограды и помчался по дороге навстречу клину полуденников. За ними, чуть отставая, неслись мегины.

- Тик’ба ун-ну, к’ца та ун-ну! – Хифинхелф протянул руку к летящей стае, и гигантские нетопыри дрогнули в воздухе и захлопали крыльями, пытаясь удержать высоту. Куман прыгнул, пробежал немного на четырёх лапах, едва не растеряв седоков, и поскакал дальше. Багряный луч наугад чиркнул по мостовой, оплавив камень, но между ним и хвостом Куши уже было тридцать шагов – и Алсек, мотаясь в седле, облегчённо вздохнул.

Куман замедлил бег, когда из-за гряд едва можно было разглядеть крышу хижины и стаю крылатых воинов, кружащую над ней. Лучи больше не сверкали, и Алсек утёр пот со лба – так или иначе, солнечный морок спрятал беглецов, и если боги будут с ними, они доберутся до ворот Кештена живыми.

- Насс не нашшли, - огляделся по сторонам Хифинхелф. – Надо отдохнуть.

Они залегли на заброшенном поле, в тени гряд. Алсек, ощупав перекопанную землю, нашёл пару десятков мелких клубней – их копали в спешке, а обновить гряды и посадить новые семена уже не успели. Хифинхелф разглядывал лапы кумана и по капле вливал в него силы. Аманкайя потирала висок и пыталась отдышаться.

- Им нелегко пришлось в плену, - негромко сказал изыскатель, кивнув на западную дорогу. – Хорошо, что мы нашли их.

Колдунья кивнула.

- Я слышала то, что с ними… тут было очень много дурного, Алсек, - еле слышно сказала она. – Хиф хорошо сделал, что убил стражников. Это были испорченные люди, совсем испорченные… тем, что в их крови.

- Кровавое Солнце, - кивнул Алсек, прижимая её к себе. – Их уже и почтеннейший Гвайясамин не очистил бы от скверны. И всё же, Хиф… Они были уже не страшны ни нам, ни пленникам. Ни к чему было убивать беззащитных.

- Фсссс! – оскалился иприлор. – Где ты увидел беззащитных? Пропуссти я ссекунду – и ты понял бы, для кого они не сстрашшны. Жаль, нам не оссвободить вссех…

- Мы попробуем, Хиф, - сказал изыскатель без особой уверенности. – Я не ждал от Джаскара столь скверного обращения со своей землёй. Он плохой правитель, и он недостоин зваться Сапа Кеснеком. Но на том берегу реки нам нужно быть осторожнее…

Тут, напротив набережных и причалов Хекоу, ещё три месяца назад была пристань для множества плотов, кораблей и лодок, - каменные дома складов тянулись вдоль берега, между ними башней в три этажа высился постоялый двор. Пламя вылизало его стены, флаги Хекоу посрывали с окон, ставни и завесы обратились в золу – и Алсек с содроганием заметил в груде углей россыпь позвонков и обломки рёбер. Тело, разорванное в клочья, давно обглодали дочиста, но среди складов ещё прятались гиены, а на крыше Алсек увидел притаившегося Войкса. Падальщик провожал их недобрым взглядом, а когда они прошли, поднял голову и завыл.

- Он говорит, что мы умрём? – вздрогнула Аманкайя.

- Мы для него не еда, хоть бы двадцать раз умерли, - усмехнулся иприлор. – Он чует кровь демонов. Может, от Кушши ещё пахнет тем Айкуртом?

Обрыв тут был ниже, чем под Эхекатланом, и за многие сотни лет в нём прорезали широкие ступени и пологие спуски для повозок, но засуха обнажила скалы и уступы там, где раньше проплывали, не задевая их, корабли. Хифинхелф спешился, сделал несколько шагов по окаменевшему илу и махнул рукой – «слезайте!»

- Великая сушь, - прошептал жрец, пробуя ногой потрескавшуюся засохшую грязь. Из ила торчали обломки тростника, полуистлевшие ветки, кое-где белели рыбьи кости и расколотые створки раковин. Поодаль, «на глубине», виднелись зарытые в грязный песок моллюски размером с кумана, и исходящее от них зловоние заставило Алсека прикрыть нос.

- Под ноги ссмотри – могут быть зыбуны, - прошептал иприлор, пробираясь меж грядами ила. Волны ушедшей реки оставили на них отпечаток, - ил так и засох нетронутым, и гребни вздымались под ногами путников. Куман через несколько шагов опустился на четыре лапы и неохотно побрёл за Хифинхелфом.