Небо в огне (СИ)

- Пойду, - отозвался Скарс, приоткрыв один глаз. – Ты слышал, знорк.

========== Глава 29. Горькая вода ==========

- Согва, чем ты там звенишь? – спросил Алсек, ныряя с раскалённого склона в зыбкую прохладу храма. Вчера в полдень ему казалось, что жарче не будет – у солнца не найдётся столько огня – но сегодня ещё не миновало утро, а мостовые уже готовы были расплавиться, и Алсек, ступая по ним, опасался утонуть по щиколотку в жидком камне.

Согва, вздрогнув, ссыпал медяки обратно в чашку и убрал её в нишу.

- Воины Ти-Нау на рассвете приносили пожертвования, - сказал он. – Семнадцать медных ча, всего лишь, но со вчерашними это уже сорок три, а вечером, быть может…

- Согва! – Алсек нахмурился. – Я говорил, чтобы ты вернул эти деньги? Говорил, что нельзя обирать людей?

- Я пытался, - пожал плечами младший жрец. – Больше не буду. Это обидно для воинов Ти-Нау. И я уже говорил, что не прошу у них денег.

- Тогда я сам верну их, - Алсек потянулся за чашкой. – На что тебе деньги, Согва? Что ты здесь купишь?

- Нам ещё возвращаться, почтенный Сонкойок, - лицо Согвы было невозмутимым. – А наши храмы сожжены. Нужны будут деньги на украшения, а может, и на новые стены. Я могу отдать тебе большую часть, почтенный, - например, две трети.

«Сожжены…» - повторил про себя Алсек и мотнул головой, отгоняя видения. Храм Солнца, облитый огненной жижей и дымящийся, как вулкан, снова вставал перед глазами – вместе с изуродованными телами у подножья, грудами обугленных костей и пластин брони, золотыми щитами, содранными со стен…

- Оставь себе, - махнул рукой Алсек, отворачиваясь.

Он смотрел на белёную стену, расписанную неумело, но старательно. Кто-то нарисовал реку – завитки водяных прядей, пики цветущих тростников вдоль берега, крохотных воздушных медуз и огромную стрекозу. Чуть поодаль над водой повисла витая раковина с торчащими из её боков вёслами и косым парусом.

- Красиво, - вздохнул жрец, разглядывая фреску. – Это небесные воды?

- Да, - кивнул Согва, скрывая облегчённый вздох – кажется, Сонкойок забыл о пожертвованиях, и это к лучшему. – Когда мы закончим, она будет обвивать всю комнату. А завесу за алтарём украсим бабочками.

- Зген всесильный! – покачал головой Алсек. – И ступенчатые башни на внешней стене… Только закрась солнечные диски зеленью – они у тебя вышли красными…

Согва недоумённо взглянул на него – и прикусил губу.

- Око Згена! – он помотал головой, отгоняя наваждение. – Я уже забыл, каким должно быть солнце. Как ты думаешь, почтенный Алсек, оно ещё будет… будет таким, каким должно быть?

Изыскатель молча кивнул.

Горячий ветер приподнял дверную завесу, и жрец, вдохнувший слишком глубоко, закашлялся и прикрыл ладонью рот. С улицы тянуло чем-то омерзительным – нечто, давно протухшее, пыталось гореть.

- Что за дрянь? – поморщился изыскатель, опуская завесу и придавливая её камнем. Благовонный дым тикорина расползся по комнате, но вонь всё сочилась с улицы сквозь циновку.

- Опять поджигатели что-то сотворили, - вздохнул Согва, пристраиваясь рядом с курильницей – там пахло приятнее. Алсек осторожно выглянул наружу – запах стал гуще, но ничего странного на склоне холма не было. Ничего не изменилось и у подножия – непроглядная туча упиралась в городские стены, лениво отплёвываясь на летящие в неё пучки молний, янтарный щит над холмом изредка вспыхивал, перехватив луч или огненную стрелу… Ничего не взрывалось, и никто не врывался сквозь бреши в стенах. Даже ящеры, любящие жару, попрятались в тени, только Сапфировый Дракон неспешно кружил над холмом.

За стеной послышался мерный перестук – куман неспешно брёл по мостовой, задевая камни короткими когтями. Где-то совсем рядом с храмом стук сменился досадливым пыхтением и фырканьем – всадник, остановив кумана, не торопился спешиться, но и дальше не ехал. «К нам, что ли?» - удивился Алсек, убирая камень с порога. «В такое-то время? И не жалко ему ящера?»

- Согва, далеко ты убрал навес? – тихо спросил он, надевая сандалии. По чисто выметенным циновкам в храме приятно было ходить босиком, но снаружи мостовая только что не дымилась, и Алсек решил поберечь ступни.

- Думаешь, это чародей Хифинхелф? – Согва зашуршал свёрнутыми подстилками. Алсек пожал плечами.

- У него работы много, вчера даже на закате не выбрался – навряд ли это он…

За разговором жрецы не услышали, как всадник спустился на мостовую – и Алсек, выйдя за ворота, охнул от растерянности. На улице, опираясь на спину кумана, стоял Хифинхелф. Увидев изыскателя, он шагнул к нему и пошатнулся, едва устояв на ногах. Алсек бросился к нему, крепко обхватил и чуть не упал вместе с ним. Куман сочувственно зафыркал и упёрся лбом в спину Хифинхелфа.

- Ладно вам, - пробормотал иприлор, судорожно прижав лапу к ключицам; дышал он тяжело, и голос был хриплым. – Поищи навес, Алсек. Куши… нельзя ему на солнце, ожоги будут.

- Согва! – крикнул жрец, поддерживая ослабевшего ящера на пути к двери. – Помоги!