Небо в Океане

«Жив», — промелькнула в голове слабая надежда, когда Снежане почудилось, что рука парня шевельнулась. —«Жив!» — засветилось солнцем, и девушка, не чуя ног, помчалась к выходу, чтобы спустя несколько минут вновь оказаться в аду…

— Женя… — она сидела прямо на алом снегу и смотрела в голубые глаза, пытаясь отыскать в них искру жизни. — Женя, пожалуйста… — шептала сквозь слезы.

Вокруг стояли люди, переговариваясь между собой. Где-то вдали вопила сирена скорой, что уже ничем не могла помочь. А девочка с тусклыми глазами утирала белыми варежками кровь с лица того, кого любила больше всего на свете. Того, кому навсегда отдала свое сердце…

В тот день небо Снежаны разбилось и осыпалось на землю осколками, погружая её мир в кромешную тьму. Там вместо счастливых воспоминаний жили настоящие монстры, что пожирали её каждый день изнутри, и безжалостные кошмары, в которых она вновь и вновь теряла его. Своего Кая.

***

— А ты действительно на него похож, — васильковые глаза снова оценивающе посмотрели на музыканта, вот только на этот раз взгляд их был гораздо глубже и опаснее.

Наверное, если бы не Снежана, что прямо-таки повисла на Сашке, он бы отметил эту угрозу и испугался. Но музыканта больше пугала девушка, что, казалось, сошла с ума, насколько душераздирающими были её завывания и слезы, сопровождающие их.

«Ты же сам сказал быть сволочью», — вспомнил он слова Ника, когда тот привел к нему заплаканную Снежану, и невольно скрипнул зубами.

Драммер вновь его подставил, только в этот раз подстава вышла куда изощреннее предыдущей, Лекс даже не догадывался насколько…

— Влад, угомони её, — устало произнес Еремеев, потирая переносицу.

От стены отлепилась черная тень, что в секунду оказалась рядом с Марковым, в попытке оторвать от него плачущую Снежану.

— Нет, Женя! — тут же запротестовала та, впиваясь ногтями в руку парня.

Марков поморщился, но не от боли, а от этого терзающего «Женя», чьим именем она называла его. Парень уже знал все о том, кто носил это имя. А также о трех попытках самоубийства, годе безрезультатного лечения заграницей и болезни, из заковыристого названия которой он запомнил одно понятное ему слово «расстройство». Все это, неясно зачем, ему рассказал Еремеев. Сухо, фактами и с холодными глазами, что то и дело осуждающе смотрели на плачущую дочь.

— Влад! — более требовательно произнес продюсер.

Парень в черном, не проронив и слова, подошел к тумбе из темного дерева, вынимая оттуда шприц с лекарством.

— Чего ты хочешь? — холодно спросил мужчина, стоило только охраннику вместе с дочерью скрыться за дверью.

— Что? — переспросил Лекс, все еще таращась на дверь. Весь этот театр абсурда, что происходил вокруг него, — страшил. И парень уже раз десять успел подумать о побеге…

— Деньги? Квартира? Машина? — буднично перечислил Еремеев.

— Я не понимаю…

— Место в «Уникуме»? — перебил его продюсер, вспомнив о диске, которым ему тыкал Ник. — Ты и вся твоя группа. В финале, — уверенно добавил он.

— Что? — вновь глупо переспросил музыкант, отказываясь верить услышанному. Он до последнего не верил во все эти бредни и пустые — как он думал — надежды Ника насчет Еремеева.

— Черт с тобой, первое место! — нетерпеливо воскликнул мужчина, присаживаясь в кожаное кресло, что стояло возле искусственного камина. — Но ты будешь с ней год. И никаких интрижек на стороне, — добавил он, и Лекс вдруг осознал, что его покупают…

Сколько стоит любовь? За сколько вы бы продали самого близкого человека на свете?

Тина, к примеру, покрутит пальцем у виска и скажет, что это «сдвиг по фазе». Рита станет доказывать, что она бесценна. А Богдан просто назовет нужную сумму…И будет отчасти прав.

Все имеет свою цену и ценность. Верно?

И любовь, к сожалению, в том числе.

Для Пашки она стоит жизни. Для Ника — денег и славы, возможности стать «кем-то». Для Кира — гордости.

А сколько стоит любовь Лекса?

— Какие будут гарантии? — сухо спросил он.

— Не дурак, — хмыкнул мужчина. — Значит сработаемся.

***

— Ну, что? — нетерпеливо спросил Ник, стоило Лексу показаться из кабинета.

— Первое место, — бросил тот мимоходом, не сбавляя шаг. На душе было паршиво, и единственное, что он сейчас хотел видеть — синие глаза.

— Серьезно?! — догнал его Ник.

— Серьезно.

— Вау!

Радостный возглас утонул в музыке — вечеринка все еще продолжалась, и всем было плевать на девочку с кошмарами, день рождение которой они тут «праздновали». Лекс скривился от обмана, что угарным газом витал в воздухе, и вдруг резко остановился, встречаясь лицом к лицу с барабанщиком.

— Ты знал, что она больна?

— Знал.

— Хорошо, что она тебя не любит, — выплюнул Лекс, вынимая из кармана мобильник.

«Какой ресторан?» — быстро написал он, отправив сообщение Тине, что до этого обозвала его черствым, самовлюбленным ослом.

— Хорошо, что тебя?! — зло огрызнулся Ник.

— Она и меня не любит, — качнул головой Лекс, устремляясь в сторону выхода.