Небо в Океане

Машина все ехала, а он смотрел, пытая себя прошедшим счастьем. Пока остатки его сердца скулили, бились об ребра, подначивая нарушить данное слово, требуя немедленно вернуться к ней. Той, что владела им.

— Что ты там нес Разумовскому? Что еще за «все дела»? — спросил Лекс у рыжего, пытаясь отвлечься от давящей боли в груди.

— Хрень, — отмахнулся Кир, не желая обсуждать ту, о которой поклялся больше никогда не думать. Правда, выполнить это обещание оказалось труднее, чем дать: образ девушки накрепко засел у него в голове, отказываясь оттуда выветриваться. — Просто выполнил еще один пункт двинутого плана. Я же должен быть уродом для её папаши, — пожал плечами Кир.

— Ясно, — односложно ответил Лекс, отвлекшись на аквапарк, который они в это время проезжали.

— Надо было еще тогда её утопить, — хмыкнул Кир, улыбнувшись воспоминанию. Однако спустя мгновение парень вновь нахмурился, стоило только подумать о записке, что по-прежнему лежала в его кармане…

«С утром, нищебродина! — было выведено размашистым почерком на неровном обрывке бумаги. — Ты, наверное, заметил, что меня нет? Хотя, с твоими интеллектуальным способностями, повторю, пожалуй, еще раз: меня нет! И не будет! В твоей жизни, конечно же, дубина. Не спеши радоваться — я еще жива и, надеюсь, это надолго. Так вот, эта ночь, как бы тебе помягче сказать…Полный отстой! Ну, а если честно — это ты, нищебродина, полный отстой. А с отбросами я не общаюсь. Не ищи меня, даже не пытайся. И, ради Бога, не надо мне звонить, писать или унижаться еще больше. Я люблю, когда мне поклоняются, но не до такой же степени!

P.S.:. Гуд бай, мудила!

P.P.S.: Целовать не буду, меня до сих пор мутит».

Кириллу понадобилось несколько попыток, чтобы постигнуть смысл Рудневского творения. А потом еще полчаса, которые он потратил на поиски девушки, чтобы понять — она его кинула!

А он, дурак, хотел предложить ей встречаться! Ну, или хотя бы видеться…

О том, что Кирилл будет «навещать» разукрашку, он решил еще в спальне, когда целовал её, как никого другого до этого. Да, гастроли. Да, график. Да, они будут очень редко видеть друг друга. Но Кир отчаянно не хотел терять ту, что заставляла его сердце биться чаще, будь то её близость или же очередная безмозглая выходка.

«Нужна ты мне сто лет! Катись со своим папочкой!» — мысленно посылал Кир Рудневу. Мало того, что слова из послания алыми буквами горели перед глазами, так еще звучали в его голове! И это был вовсе не писклявый, противный голос — такому бы парень даже порадовался — а нежный тембр, которым она еще вчера выкрикивала его имя!

Как можно быть насколько непостоянной?!

— Утопить Мефистофеля? — отвлек Кирилла голос Маркова. — Скорее бы ты захлебнулся, друг.

— Я, кстати, вспомнил, где видел этого кабана, — решил перевести нервирующую тему басист.

— Разумовского? — Лекс повернулся лицом к парню.

— Его самого. Помнишь, как я Ульяшку в клуб ездил забирать?

Марков кивнул. Душещипательную историю о том, как младшая сестра Кирилла решила втихаря покорить ночной город, пока её братишка проходил очередной квест, знали все участники их музыкальной команды. Кир тогда недели две ныл, что провалил какой-то мега важный турнир из-за «недалекости» своих родственников.

— Угадай, кто развлекал компанию подвыпивших малолеток? — Кир выжидающе заломил бровь.

— Это не имеет значения, — отмахнулся Лекс. — Они тогда еще не знали друг друга.

— Все равно, стремно как-то, — буркнул рыжий, выруливая по горному серпантину.

— Думаешь, зря я это затеял? — вдруг спросил Марков, которому казалось, что за их машиной тянется алый след. Насколько сильно кровило растерзанное сердце.

— Ничего не бывает зря, — изрек Кир, не привыкший о чем-либо жалеть. — Хотя…

— Тина? — понимающе спросил Сашка.

— Нет, — ответил Кирилл. — Я, — парень потянулся рукой за руль, выудив оттуда белую салфетку. — Сам ввязался, сам и виноват, — он протянул белоснежный клочок Лексу: — Возьми.

— Зачем? — удивился тот и ехидно добавил: — Для слез еще рано, мы и двадцати километров не проехали. И вообще, это как-то не по-мужски.

— Пфф! Разверни её, придурок! — устав ждать, рыжий швырнул салфетку на колени гитаристу.

— Для этого тоже рано, — парень уставился на неровные цифры телефонного номера, которые кто-то красноречиво вывел ярко-алой губной помадой. — Тем более, мы уже отъехали на двадцать километров, — не смог удержатся от очередной колкости Марков.