Небо в Океане

«После свадьбы сделаем тебе кухню не хуже, чем у профессионалов», — всякий раз повторял жених, когда я упрекала его начет отсутствия той или иной мелочи, так необходимой в быту.

— Неважно. И вообще, прекрати мне писать! — вместо ответа потребовала я.

Стало гадко от себя самой. В каких-то нескольких метрах, за стеной, спал тот, с кем я планировала прожить оставшуюся жизнь. Создать любящую семью. А вместо этого что? Я опять закладывала в наши отношения ложь и предательство. Опять лукавила и темнила!

— Постой…Ты что, с ним? — вдруг спросил парень, заглушая мои внутренние неурядицы. Их сменило новое чувство — смятение. — Ты с ним и звонишь мне? — добил контрольным он.

— И что? — зло процедила я. Признаваться Сашке, где я, не хотелось. Было в этом что-то ненормальное.

— Хорошо, я не буду тебе писать, — как всегда эффектно заявил парень, заставляя мое сердце вздрогнуть. И, к сожалению, причиной тому было вовсе не чувство радости. — Но я буду ждать.

— В смысле?

— Я буду ждать тебя, моя Маргарита.

— Ты что, надеешься, что я сбегу из-под венца и прибегу к тебе?!

Сашка весело хмыкнул, при этом самодовольно заявив:

— Пусть будет так.

«Будто он мне одолжение делает!» — обозлилась в конец я и, не подумав, рявкнула:

— И после этого ты будешь утверждать, что любишь меня?!

— Люблю, — спокойно отозвался тот.

— Оно и видно, — недовольно огрызнулась, стараясь не показывать, как меня задело это простое «люблю», сказанное с холодной решительностью.

Из динамика телефона послышался тяжелый вздох, а следом заговорил все тот же уверенный голос:

— Неужели ты не понимаешь? — спросил он, и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Я люблю тебя и хочу быть с тобой, Рита. Жить вместе, покупать в дом дурацкий холодильник или что там принято покупать? Хочу видеть тебя каждый день, просыпаться в одной кровати, смотреть в твои глаза, слышать смех… ревновать ко всему подряд. Потому что ты только моя, а я — только твой. Потому что ты мое море, а я — твое небо. Потому что, да, я долбанный смертник, и умираю без тебя, Рита.

Сашка снова шумно выдохнул, а я вот дышать не могла. Вместо воздуха легкие наполнило чем-то раскаленным и вязким. Возможно, это были слезы, которые стекали по подбородку. А быть может, эмоции, что неконтролируемым штормом кипели во мне…

— И я буду ждать тебя, — сказал парень в ответ на мое пораженное молчание. — Всегда. Помни об этом, малышка.

— Зря я тебе позвонила, — наконец обрела я речь и, отняв от уха смартфон, до хруста зажала кнопку выключения.

Коленки в ту же секунду подкосились, и я моментально осела на пол, прижимаясь спиной к стальному радиатору. По лицу, уже не сдерживаясь, полились слезы. А ладони накрыли голову в защитном жесте — больше всего на свете мне хотелось исчезнуть или спрятаться от той сумасшедшей какофонии чувств, которая бушевала в моей душе. Последнюю разрывало от внутренних противоречий: Саша — Богдан, Богдан — Саша. Сердце маятником металось в груди, грозя расколоться надвое, требуя сделать выбор. И я, безжалостно вырвав симку из телефона, опять сделала его…

***

Мобильник на столе продолжал молчать. А я продолжала злиться: то ли на нерациональную себя, то ли на бестолковый гаджет, то ли на честного Маркова…

Да, я все-таки оказалась слабачкой. Или как называют людей, которые не в состоянии сдержать слово даже перед собой? Сим-карта вернулась на законное место следующим днем. Сашка же — не в пример мне — слово свое сдержал и больше не одолевал меня сообщениями.

— Что, не пишет? — с наигранным сочувствием спросила сестра, тут же заработав от меня уничтожающий взгляд.

Тина, конечно же, была в курсе моей эпопеи с Марковым. Узнала она о ней случайно. О том, что музыкант пишет мне, я никому не рассказывала, тщательно оберегая эту тайну. Причиной Валькиной осведомленности стала её природная наглость. Она, скорее со скуки, нежели преднамеренно, засунула свой любознательный нос в мои сообщения и очень обрадовалась, узрев там послание от одного музыканта.

Да что там обрадовалась! Тина была счастлива! Будто мне писал не Марков, а ею обожаемый РайанГослинг, при этом клятвенно заверяя, что скоро тайно выкрадет нас — иначе как объяснить радостный визг сестры? — и увезет на своем частном самолете на такой же частный остров, где мы будем жить в любви и согласии до самой старости и умрем в один день. Все трое. На зло Разумовскому и «рыжему барану», которые, узнав об этом, скоропостижно скончаются в своем жалком одиночестве.

В общем, никаких нравоучительных лекций на тему морали от Рудневой я не дождалась. Хотя обидное «идиотка» все-таки прозвучало из её уст, но немного в другом контексте:

«Ты хоть бы пароль на сообщения поставила, идиотка! — при этом сестра все так же улыбалась. — Хотя, на рожу Разумовского я бы посмотрела», — предвкушающее добавила она.