Небо в Океане

Несмотря на то, что Илона была заранее предупреждена об их «свободных» отношениях и даже заверила Богдана, что ничего не имеет против такого расклада, в мыслях она считала Разумовского только своим, и он помогал ей в этом, предпочитая помалкивать об остальных девушках и стирая их призраки своим уверенным «моя», когда они оставались в спальне. Но сегодня Богдан почему-то решил изменить устоявшиеся правила и рассказать ей о «другой». И это сразу же вызвало подлую тревогу. Казалось, будто она уже стояла возле уха девушки и нашептывала своим противным голоском: «Он уйдет, он бросит тебя…»

— Ты бы видела её глаза! — парень повесил пальто и повернулся к Илоне лицом, разглядывая её. — О! Точно такие же, как этот халат!

Атласная, тонкая ткань обожгла крапивой, пробуждая непреодолимое желание сбросить злосчастную вещь и тут же сжечь, но Илона сдержалась. С Богданом она всегда сдерживалась.

— Пойдем ужинать, — на лице девушки была счастливая улыбка — поддельная и слишком напряженная.

Ужин прошел обычно, только вместо праздника Илоне почему-то казалось, что у них поминки: она по-прежнему фальшиво улыбалась и молчала, а он, не переставая, рассказывал о незнакомке и о том, что она обязательно понравится его маме.

— Хорошая девочка, — сказал Богдан, разглядывая красное вино в бокале.

— И что же, ты тоже будешь хорошим мальчиком? — впервые за вечер подала голос Илона, укладывая грязную посуду в мойку. Жаль, что нельзя было положить туда же и душу, чтобы отмыть все обиды.

Парень только фыркнул и встал из-за стола, притягивая её к себе за талию, и сминая пальцами тонкую ткань, отделанную кружевом.

«Не будет», — мысленно ответила за него Илона, разворачиваясь в его руках и встречая безжалостные, властные губы, что обрушились на нее в поцелуе. Он не любил быть нежным, а она и не хотела нежности. Она хотела его. И отдавать его какой-то синеглазой овце не входило в её планы.

***

— Ты что, глухая? — Богдан до боли сжал её запястье и откинул руку.

— Я скучаю, — вновь повторилась она, касаясь кончиками пальцев его предплечья.

— Отвали, — парень снова перехватил её ладонь, заставляя костяшки жалобно хрустнуть от крепкой хватки.

— Почему?! — повысила она голос. — Почему ты перестал приходить? Неужели эта наивная овца…

Поток речи девушки прервала широкая мужская ладонь, что крепко ухватила её за шею, перекрывая воздух.

— Она. Моя. Невеста, — прошипел Богдан ей в лицо, его карие глаза сейчас казались почти черными. — И если ты еще раз откроешь свой поганый рот в её сторону… — вместо слов он усилил хватку на шее Илоны. — Усекла? — дождавшись ответного кивка, он довольно ухмыльнулся, разжимая пальцы на тонкой шее.

Девушка моментально начала жадно глотать воздух, попутно вытирая выступившие слезы на глазах.

— Возьми, — Богдан протянул платок, перехватывая её руку. Его палец ласково погладил ладошку Илоны, заглаживая этим прикосновением всю ту боль, которую он причинил ей.

— Спасибо, — прошептала Илона, в раз прощая ему все. Прикосновения Богдана, как всегда, исцеляли.

— И еще, для справки, — парень отпустил её руку, откидываясь на спинку сидения. — Я не сплю с девушками своих друзей.

«Зато с сестрами своих друзей спать можно», — ехидно подумала Илона, но промолчала. Этот козырь она приберегла на потом.

Шея, все еще хранящая след его касания, саднила, причиняя душевную боль вперемешку с ненавистью к той, по чьей вине она должна страдать, требуя мести. И она последовала незамедлительно:

— Жаль, что твоя невеста не следует этому правилу, — с презрением выплюнула Илона.

— Я же тебя предупреждал, — лениво протянул Богдан, приоткрыв один глаз, — оставь свои жалкие попытки, иначе пострадаешь, — его голос звучал обманчиво-ласково, но в нем слышалась неприкрытая угроза.

— Это не попытки! У нее что-то есть с этим твоим Алексом!

— С чего ты это взяла? — насмешливым тоном поинтересовался парень, нисколько не веря в правдивость слов девушки.

— Он на нее смотрит.

— И что? — хмыкнул он. — На Риту все смотрят. Даже Данил с Серым, — парень махнул головой в сторону супермаркета, где сейчас пропадали его друзья.

— Да? И что, тоже разглядывают её, пока она спит в машине? Или же шепчутся с ней о чем-то, пока никто не видит?! — с торжеством спросила Илона. — У них что-то есть!

— Что ты несешь?! — Богдан резко повернул голову, глядя на нее с бешенством.

— Правду, — Илона бесстрашно посмотрела в черные глаза. — Пока ты там машину чинил, эти голубки глаз друг с друга не сводили!

— Фух! Ну и очередины в этой дыре! — на переднее сидение автомобиля приземлилось худощавое тельце парня Илоны, присутствие которого она переносила с трудом, и то, чтобы быть поближе к Разумовскому.

— Держи! — Данил, который в это же время занял водительское кресло, протянул Богдану бутылку с газировкой.

— Ты меня просто спас! — Разумовский открыл воду, приникая к горлышку бутылки. Мысли о его невесте и друге детства отошли на второй план.