Небо в Океане

— Нуууу, сколько можно! — проскулило позади нас. И я действительно пожалела, что мама не дала Рудневой расквитаться с этим рыжим, который постоянно мешался под ногами.

— Исчезни! — бросил Киру Саша, не выпуская меня из объятий.

— Сам исчезни! — буркнул тот. — Я больше с этой сатаной один не останусь! Она мне снова синяк на руке поставила!

— Что ты ноешь, как баба! — появилась рядом с Киром отчего-то довольная Руднева. При этом у нее в волосах, казалось, затерялся целый стог сена.

— Вы что, сеновал где-то нашли? — озвучил мои мысли Сашка.

— Тебе что, адресок дать? — ехидно спросила Тина, пытаясь достать ветки из волос. — Ритка, ты чего стоишь, помоги мне! — потребовала эта нахалка. — Иначе тетя Маша нас больше никуда не отпустит! — пригрозила она.

— Лааадно, — согласилась и скрепя сердце покинула такие уютные объятья.

Дальше гуляли всей компанией: мы с Сашкой не спеша прогуливалась за руку, обсуждая «Грозовой перевал», который я сегодня дочитала, а Тина с Кириллом нарезали круги вокруг нас, переменно грозясь убить друг друга.

— Все, Лебедева, закругляемся! — оборвала наш с парнем спор по поводу отношений между Хитклифом и Кэтрин Руднева. — Мы уже пять минут возле дома стоим, не хватало еще, чтобы папочка увидел, что нам вольную дали.

Я с тоской посмотрела на наши с Сашкой переплетенные пальцы и тяжело вздохнула.

— Не грусти, — парень щелкнул меня по носу, — я завтра тебя украду. Обещаю.

— Честно? — по детски-наивно спросила я, заглядывая в глаза цвета неба.

— Честно, — просиял он своей улыбкой и склонился ко мне, даря дурманящий поцелуй напоследок.

Уже дома я обнаружила в наружном кармашке своей сумки одно из тех семи фото, что Сашка когда-то похитил у меня. На этот раз с изображением моря.

Я по привычке перевернула фотокарточку:

«С тобой. В любом месте, в любое время…только с тобой.»

— Хитклиф, — прошептала, улыбаясь. На снимке была выписана цитата из «Грозового перевала».

Солнце в моей душе засияло еще ярче. А небо, в котором оно светило, стало еще ближе.

***

Наше время…

Белое платье, словно луна.

Боже, ты так красива!

Алые губы, что не достать,

Душат в своей паутине.

— Ты смотри, до чего техника дошла — нас и тут, и там показывают, — весело протянул Кир, указывая Лексу на огромную плазму, где в это время крутили их клип на песню «Паутина».

На широком экране, в ослепительно-белом платье, танцевала девушка в окружении пяти принцев, что будто сошли из страниц сказки. Только вот Киру было известно, что это далеко не добрая сказка и под конец песни белое платье станет кроваво-алым, а сама девушка умрет.

Тёмные пряди длинных волос -

Ты бесподобна, детка.

Кружатся в танце тысячи роз,

Мертвых, как твое сердце.

Но Лексу было плевать на веселые комментарии друга. Все его внимание сейчас сосредоточилось на ней одной — девушке в белом.

Она стояла всего в нескольких метрах от него, пытаясь одновременно утешить расплакавшеюся маму и угомонить скачущую с телефоном Тину.

«Не она», — билось в мыслях. А он все смотрел и смотрел, пытаясь отыскать в ней ту девочку с морем в глазах и лицом, усыпанным веснушками. Ту, что злилась на него, заставляя улыбаться. Ту, что смеялась вместе с ним, озаряя светом его внутренний мрак. Ту, что любила его…

Искал, но не находил.

Незнакомка. Перед ним стояла незнакомка — прекрасная и завораживающая, чужая и бесконечно далекая. Как луна. До которой ему было не дотянуться, сколько бы он не пытался.

Странные мысли, странные сны,

Мне без тебя нет места.

Я погибаю от этой весны,

Ты — не моя невеста.

«Ты — не моя невеста», — слова, будто горящие угли, падают прямо в душу, оставляя ожоги после себя. И Лекс судорожно цепляется пальцами за красную кожу дивана, стараясь преодолеть сумасшедшее желание подойти к ней и сорвать это чертово платье. Эту чертову сувенирную обертку, в которой она подарит себя другому. Тому, кто убивает в ней его девочку. Тому, кто отбирает её у него.

Холод внутри, крик у виска,

Словно кинжал мне в спину,

В мыслях звучит твое — «не твоя».

Душит. Меня. Паутина.

«Не твоя», — с шипением летит на дно души и Лекс резко поднимается с места, выбегая из этого проклятого салона и жадно глотая соленый морской воздух.

Он задыхался, не в силах справиться со своими чувствами. Тонул и падал одновременно. Совсем, как тогда — четыре года назад. Но в тот раз его спасла она. А кто спасет сейчас?

***

— Да что с тобой?! — воскликнула рыжеволосая девица, когда Лекс оттолкнул её от себя. — Псих конченный! — крикнула она парню в спину, но он её уже не слышал, просто шел прямо, пытаясь разобраться с тем ураганом, что бушевал в душе.