Небо в Океане

«Быть с тобой — это просто космос» — было написано в пришедшем сообщении, и я вдруг подумала, что мое желание обязательно сбудется. Разве может быть иначе, когда над тобой мерцают тысячи звезд твоего неба?

***

— Рита, перестань нервничать или отложи нож.

— Я не нервничаю, — поспешно ответила маме, высасывая кровь из порезанного пальца.

— Оно и видно! — фыркнула рядом Тина, которая, в отличии от нас с мамой, не принимала участие в готовке, просто заявив, что ей этого не «дано» и она создана для другого. Для чего такого "другого", сестрица еще придумать не успела.

На самом деле я очень нервничала. Мне еще никогда не доводилось знакомить парней с моей мамой (да у меня и парней никогда не было, чтобы знакомить!) и от этого бросало то в жар, то в холод. Но больше в жар. Навязчивые мысли и варианты событий были не лучше лихорадки и мешали нормально соображать.

— Садись давай, неуравновешенная! — Тина встала из-за стола и отобрала у меня нож.

— Ты же «не создана для этого», — передразнила её, присев на край стула.

— А пришивать пальцы тем более не мое, — ехидно ответила Руднева, кое-как кромсая помидор.

— Не переживай, доченька. Когда твой папа приходил к моим родителям знакомиться, у меня тоже все из рук валилось, — отозвалась мама, отрываясь от перемешивания какого-то особого соуса.

— И что, зря волновалась?

Мама в ответ чему-то рассмеялась и так же весело выдала:

— Нет. Не зря. Твой отец сначала перепутал соседскую бабушку, что зашла одолжить сахар, с моей мамой, заверив ту, что она отлично выглядит, и мы с ней смотримся как сестры. Потом он зачем-то подарил цветы моему папе. А в завершение вечера случайно разбил мамину хрустальную вазу.

— Ну, ты меня прямо-таки успокоила, — буркнула я, воруя помидор из-под ножа Рудневой, та в ответ гневно на меня зыркнула, пригрозив тем самым ножом.

— Зато мы все запомнили эту встречу, — пожав плечами, ответила мама. — Не волнуйся ты так, не съем я твоего Сашу.

— Ага, только пережуете и выплюнете, — вставила свои пять копеек Валька, кровожадно кромсая перец.

— Может и так, — рассмеялась в ответ мама, а я только вздохнула.

Благо, хоть Сашка отнесся нормально к маминому приглашению. Вопреки моим ожиданиям, он не стал устраивать истерики и говорить, что для знакомства с родителями мы слишком мало знакомы (по крайней мере, я сделала бы именно так, потащи он меня к своим), а просто спокойно спросил нужно ли что-то принести. В ответ передала просьбу Рудневой — привести с собой Пашку.

В дверь постучали, и я резко подскочила со стула, опрокидывая тот на пол.

— Пришли, — упавшим голосом произнесла я, не зная куда бежать и как действовать.

«Что вообще в таких ситуациях принято делать?! И почему до сих пор никто не придумал четких инструкций на такой случай?!»

— Чего застыла? Беги, давай! — махнула ножом Валька, выводя меня из ступора.

— Иди, встречай и проводи к нам, — поддержала мама Тину, махнув кухонной лопаткой в сторону прихожей.

— А может, лучше пусть Тина? — малодушно предложила. Мои эмоции противоречили друг другу: с одной стороны, я безумно соскучилась по Сашке и хотела его увидеть, а с другой — было страшно. Будто с момента нашей последней встречи прошло не три дня, а целая вечность, и за это время могло что-то поменяться в наших отношениях. Знаю, это звучит глупо и вовсе не логично, но именно так я чувствовала.

— Иди! Мне некогда, что, не видно?! — Тина начала старательно нарезать огурец. — И давай скорее их сюда веди, чтобы Паша увидел, какая из меня хозяйка, — каверзно заявила она, заставив маму рассмеяться.

— Вот, учись у Тины, — сказала мне мама, — она ничего не боится!

— Уже «научилась», — буркнула, поднимая стульчик, — и вот чем это закончилось! — взмахнула руками и все-таки направилась в сторону двери, на губах застыл сладко-горький вкус предвкушения вперемешку со страхом.

Перед дверью я опять впала в ступор, по новой накручивая себя, отмерев лишь только тогда, когда снова постучали, и, набравшись смелости, наконец-то открыла эту проклятую дверь. Но смелость моя надолго задерживаться не стала — стоило только встретиться с ярко-голубыми глазами, меня вновь накрыло уже родное состояние оцепенения.

«Красивый», — в миллионный раз подумалось мне, и я начала жадно изучать парня, что стоял передо мной. Сашка был непривычно опрятен: рваные джинсы он сегодня променял на классические темно-синие, а вместо привычной мятой, белой рубашки, на нем была надета черная футболка-поло, на фоне которой его голубые глаза казались еще ярче, а волосы (в кои-то веки немного приглаженные) светлее. Завершал образ букет из крупных ромашек, зажатый в его руке.

— Я, конечно, все понимаю, — возмущенно пропыхтело из-за Сашкиной спины голосом Кира, — но сколько можно друг на друга пялиться?!

— Ой! Привет! — опомнилась я и отступила от двери, пропуская парней.