Небо в Океане

— Привет, малышка, — Сашка подошел ко мне, склоняясь, но его оттолкнул наглый рыжий тип, которого я теперь не любила.

— А он что тут делает? — спросила у Сашки, закрывая дверь.

— И тебе привет, Рита! — хмыкнул Кир. — Да ладно вам, успеете еще, — на его лице появилась понимающая ухмылка и моя нелюбовь к рыжему стала очень близка к ненависти.

— Пашка не смог прийти, — пожав плечами, ответил Саша и привлек меня к себе за талию, наклоняясь за поцелуем: — Я скучал, моя Маргарита, — прошептал он у самых губ, зажигая звезды у меня под кожей, но нас опять нагло обломали.

— Чего вы тут мнетесь?! — появилась в прихожей Валька, которая так и не выпустила нож из рук.

«Это она так Пашу впечатлить решила, что ли?» — хмыкнула про себя, наслаждаясь близостью голубоглазого, который все еще придерживал меня за талию.

— А этот что тут забыл?! — заприметила рыжего Валька. — Лекс, я другого заказывала! — обратилась она к Сашке, вызывая кривую усмешку на его лице.

— У меня, между прочим, имя есть! Валенок ты невоспитанный! — возмутился Кир.

— Как ты меня назвал, смертник? — прошипела Тина и поудобней перехватила нож, заставив меня испугаться.

К счастью, ситуацию спасла мама:

— Тина! Нельзя так обращаться с гостями! — поучительно заявила она и лучезарно улыбнулась ребятам: — Добрый вечер!

— Знакомьтесь! — спохватилась я, вспоминая правила хорошего тона. — Ребята, это моя мама — Мария Сергеевна. Мама, а это Саша, — указала на парня, что стоял в шаге от меня (в момент появления родительницы, я успела от него отскочить) и Кирилл.

— Приятно познакомиться! — в один голос произнесли все трое и сразу же заулыбались.

— Так значит, вы те самые музыканты, которые вчера перебудили пол-улицы? — шутя спросила родительница.

— Они еще не спали, — возразил Кирилл.

— Ага, просто сидели в темноте и ждали вас, — не смогла промолчать Тина.

— Это вам! — Сашка подошел к моей маме, протягивая ромашки.

— Ох! Не стоило, Саша, — с улыбкой произнесла мама, принимая букет. — Что же мы здесь стоим! — спохватилась она. — Давайте к столу, мы с девочками много вкусного для вас приготовили!

— Что, цианистого калия туда сыпанула? — шепотом спросил Кир у Рудневой.

— Еще я буду тратиться на такую дворнягу, как ты! — прошептала в ответ Тина. — Крысиный яд — вот твоя истинная ценность!

— Ну, Валенок… — прошипел рыжий, но Валька уже успела скрыться на кухне и о чем-то переговаривалась с Сашкой и мамой, что первыми последовали туда.

— Только бы пережить этот ужин, — взмолилась я, догоняя всех остальных.

***

— У тебя хорошая мама, — сказал Саша, шагая рядом со мной по скверику, что находился недалеко от нашего дома.

Ужин, на удивление, прошел хорошо и познавательно. За исключением тех моментов, когда Тина с Кириллом зачинали драки под столом и язвили, перебивая друг друга. Пока мы ели, мама, помимо историй из моего собственного детства, — я чуть со стыда не сгорела — успела многое расспросить у Сашки. Теперь мне было известно, что он раньше жил в моем родном городе, учился в соседней школе (подумать только!) и собирался поступать в тот же университет, что и я. Последний факт меня очень порадовал.

— Думаю, все мамы хорошие, — ответила, переплетая наши пальцы.

И как я жила раньше без этих простых прикосновений? Меня тянуло к нему, словно магнитом, и я все время бессознательно пыталась прикоснуться к нему. Даже за столом поймала себя на том, что неосознанно положила свою ступню поверх его! И опомнилась только тогда, когда этот наглец одобрительно погладил меня по коленке!

— Не все, — со злой болью произнес Сашка, отводя взгляд в сторону. — У меня другая.

— Расскажешь? — спросила я, отбросив в сторону все свои глупые мысли. За столом парень упоминал, что не живет с родителями, но быстро закрыл эту тему. А сейчас… Его голос звучал насколько непривычно и ломко, что я просто не смогла не спросить.

И Саша рассказал. О безоблачном детстве, где они с родителями ездили на море. О том, как мама радовалась его успехам в музыке и в науке. Про то, что он был счастлив и беззаботен.

А еще он поделился болью…горькой, темной и едкой, словно кислота, что безжалостно разъедала все изнутри, оставляя после себя лишь полый сосуд.

— Она бросила меня, — с ненавистью выплюнул он, подняв голову к небу. — Нет, она предала меня, — парень резко опустил голову, заглядывая мне в лицо. Казалось, глаза цвета неба сейчас принадлежали не взрослому, самостоятельному парню, а обиженному брошенному мальчику, который так и не понял, почему его мама не вернулась к нему. — Что я сделал не так, Рита, чтобы заслужить такое?!

Его боль ранила, будто стрелы, пропитанные ядом, и я, не выдержав этого, обхватила Сашкино лицо, заставляя склониться к себе, и поцеловала, надеясь, что мой поцелуй сумеет хоть немного излечить его душу от страшных ран.

И он лечил… лаской и нежностью, что исцеляли… огнем и искрами, что выжигали ядовитую боль… и звездами на коже, что вспыхивали внутри тысячами солнц.

Этот поцелуй дарил то, что побеждало тьму даже в самом жестоком сердце — любовь.