Небо в призраках

Закрыв за собой дверь, прислоняюсь к ней спиной и бьюсь затылком. Не хочу признавать, что весь устроенный мною концерт был по одной единственной причине — я ревную. Ревную принца к его паре! О, Боги, почему все повторяется снова? Сначала был Ричард, а теперь Генри. И если с первым я рассталась с легкостью, то с этим мальчишкой все намного хуже. Неужели это оно? То самое чувство, когда вампир находит свою пару? Неужели я все это время заблуждалась, и сама обрекла себя на такие мучения. Ведь если у Генри другая пара, то мне ничего не светит и лучший вариант — это исчезнуть, пока я не привязалась слишком сильно. Да, наверное, так будет лучше.

***

Стоя у двери, я снова и снова прокручиваю сцену с принцем. Я волнуюсь, что слишком сильно ударила его. Могла оставить ему синяк или еще хуже сломать челюсть. Стоит извиниться перед ним. Правда теперь мне жутко стыдно за свой срыв.

Мучимая совестью, я томлюсь в своей комнате весь вечер. Солнце уже давно село, и замок погружается в сон. Может, лучше сходить прямо сейчас, не дожидаясь утра? Только что я ему скажу? Не знаю… Может, просто извиниться будет достаточно? А завтра я попрошу короля уделить мне время и выражу желание вернуться обратно в лагерь.

Набравшись храбрости, я наконец — то покидаю свою комнату. По коридору не иду, а крадусь. Спальня Генри находится в противоположном крыле, так что мне придется преодолеть путь мимо дверей, ведущих в покои всех остальных королевских особ.

Хоть в этом удача на моей стороне и до цели добираюсь без приключений. Но подойдя ближе, я слышу мужские голоса. Точнее, говорит пока один. Эдгар. Любопытство убивает на корню все благие намерения, вынуждая застыть на месте.

— Давно пора было выбросить этот хлам? Зачем ты вообще это хранишь? — возмущается будущий король.

— Ты забыл, что тогда произошло? — отвечает ему злым голосом Генри. От такого тона у меня мурашки по спине бегут.

— Ничего ужасного. Просто кто — то уже тогда потерял голову и не слушал старших.

— Это, — делает паузу Эдгар, — не то, что тебе нужно. Вместо того, чтобы сидеть здесь и придумывать очередной дурацкий план, стоило бы пойти и попытаться вернуть то, что ты желаешь больше жизни.

— Без тебя разберусь, — тихо отвечает Генри. У меня сжимается сердце. Уж не знаю, о чем вообще речь, но ясно, что это доставляет принцу мучений.

— Еще есть время Генри, — спокойно произносит Эдгар. — Мы что — нибудь придумаем и обязательно ее спасем.

— Я очень на это надеюсь.

Судя по звукам Эдгар похлопал брата по плечу. Я спешу нырнуть в затемненную нишу перед одной из дверей. Через пару секунд шаги раздаются уже в коридоре и затихают в противоположной стороне. Я облегченно вздыхаю.

Сейчас уже и не знаю, стоит ли идти к Генри и извиняться. Его голос был таким равнодушным в конце. И столько обреченности было в нем. Черт! Я тоже виновата в этом. И что же мне делать?

Пара вдохов и выдохов, и я выхожу из своего убежища. На негнущихся ногах приближаюсь к покоям принца и замираю перед дверью. Рука медленно поднимается, но застывает около самой поверхности. Всего лишь массивная деревянная дверь отделяет меня от Генри. А еще несколько десятилетий разницы в возрасте, ужасные события моего прошлого, насилие, которое я пережила. Этот мальчик достоин лучшего, чем изуродованная я.

Слезы подступают к глазам, а я делаю шаг назад, надеясь поспешно скрыться из этого коридора. И тут удача покидает меня — дверь в покои принца открывается, а сам он застывает на пороге, изумленно глядя на меня.

«Синяка нет», — мелькает в голове первая мысль, а за ней приходит другая: «В замке полно целителей».

До чего же я глупая! Пощечина — это не повод бежать со всех ног и падать в ноги принцу. Он оскорбил меня, и я попросту защищалась. Был бы он вампиром, получил бы, возможно, и кулаком.

Обжигающая злость душит меня. Разве это нормально? Только увидеть его и уже злиться? Мое ли это? Какие чувства и эмоции действительно мои???

Стараясь скрыть набежавшие слезы, я опускаю взгляд чуть пониже подбородка принца. Раз попалась так стоит выполнить то, ради чего я здесь.

— Я хотела извиниться, — осипшим голосом начинаю я. — Мое поведение было неподобающим. Все сказанные слова… Простите, Ваше Высочество, впредь такого больше не повторится.

С каждым моим словом губы Генри белеют все сильней. Под конец монолога так еще и желваки заиграли на его скулах. И его затянувшееся молчание похоже на могильную тишину.

— Это все? — холодно интересуется он.

— Да, Ваше Высочество. Разрешите идти?

— Нет, — отрезает он. Властные нотки, проскальзывающие в его голосе, заставляют меня сжаться. Недооценила я мальчишку. Забыла, чей он внук.

Вместо слов Генри обхватывает мое лицо ладонями, вынуждая смотреть ему в глаза. Взгляд его я еще могу выдержать, но, когда к нему примешивается запах, тепло его тела, пол уходит из — под моих ног. И его губы… очень близко. Его кровь… биение сердце…