Небо выше облаков

– Нет, это ты сядь, Паша! Потому что важно, да еще как! Господи, да меня сейчас кондратий хватит! Отвечай, Андрей!

– Она самая. Светка. Моя жена.

Я не шучу, и это видно. Пришел момент, и я говорю, как есть, понимая, что обижаю родителей. Но уж так получилось.

– Давно?

– Весной расписались, еще в апреле. Извините, что не рассказал раньше. Как я уже сказал, на то есть личные причины.

– Почти три месяца назад, и ты молчал? – изумляется отец, краснея. – Какие, к лешему, могут быть причины? Тем более личные? Мы тебе что, чужие?! Или недостойны знать?!

Он рассержен, и я его понимаю.

Мать первая приходит в себя и хлопает отца по плечу.

– Паша, успокойся, поговорим позже.

– Лера?

– У нас гости. Ради бога, Оля, Василий, простите нас! Вот так скоротали вечерок…

Однако дальше вечер не задается, и гости, распрощавшись, уходят. А вместе с ними и Аллочка, на этот раз навсегда – по-особенному молчаливая и потерянная.

В какой-то момент, глядя на нее, я чувствую укор совести, что не оправдал ее надежд, но тут же напоминаю себе, что нельзя жить чужими фантазиями, даже если это фантазии твоих родителей. Может быть, жизнь научит эту девушку ценить себя?

После их ухода молчание в комнате висит гнетущее. Я предвижу, что первым его нарушит отец, и не ошибаюсь.

– Я требую, немедленно объяснись, сын! Я еще никогда так не краснел перед гостями и не чувствовал себя дураком!

Отец с виду грозен, но в душе растерян. И мать вместе с ним. Мне необходимо их как-то успокоить, а для этого лучше не подбирать слова – сказать все, как есть.

– А что объяснять? Да, мы со Светой женаты. Она живет в моей квартире с сыном. Ей нужна была помощь с усыновлением, и я помог. У нас фиктивный брак, поэтому я живу здесь с вами. Но Куприяновым об этом знать не обязательно. По закону я не свободен, и точка.

Похлопав по столу рукой, мать находит и надевает очки. Собирается сесть на стул, но у нее не получается.

– Ф-фиктивный? Что значит фиктивный?! С каким сыном? Андрей, о каком усыновлении речь? – Обращается к отцу:

– Паша, я ничего не понимаю.

– Погоди, Лера! Я и сам не пойму!

– Андрей, я видела Светлану неделю назад у себя в больнице. Она хотела с тобой поговорить. Поговорила? Или вы оба продолжаете и дальше над нами потешаться? Словно у нас нет чувств!

А вот это что-то новое. Обвинять в подобном совсем не похоже на моих родителей.

– Да, мы виделись с ней. Она себя неважно чувствует, я помог ей забрать мальчика из детского дома. А почему оба? И почему потешаться?

– Да потому! Немедленно кончай валять дурака! Какой, к чертовой матери, фиктивный! Когда ты вообще собирался нам обо всем рассказать?

Мать разволновалась не на шутку, и я спешу ее успокоить. Улыбаюсь, наливая из графина в стакан напиток, словно ничего не произошло. Подхожу и целую ее в щеку – это всегда срабатывало, заставляя ее взгляд смягчиться.

– Мам, успокойся. Но ведь сказал же. Обычный брак друзей по договоренности, мы со Светой что-нибудь придумаем. Вы только не волнуйтесь.

Но взгляд матери не смягчается. Наоборот, сквозь растерянность в нем проступает обида.

– Что-нибудь придумаете? И это все? А разве вы уже не придумали?!

– Все. – Удивляюсь: – А что еще?

– Ничего не хочешь нам с отцом добавить к рассказу?

Она права, стоило об Андрюшке им раньше рассказать.

– Если ты о мальчике, то я намерен дать ему свою фамилию, – я становлюсь серьезен. – Извините, но обсуждать свое решение не стану. Это только между нами со Светой.

У матери на глазах выступают слезы. Она садится на стул и снова снимает очки. Откладывает их в сторону на стол.

– Отец, ты слышал? И после этого он просит нас не волноваться? Фамилию он дал! Договоренность у него! Живет с нами, когда там жена одна. Теперь понятно, почему Света сказала, что у нее с мужем все сложно. У девочки срок десять недель, тяжелый токсикоз, а наш орел называет это фиктивным браком! Вот никогда мы, Андрей, с отцом и подумать не могли, что настолько тебе чужие. Что я узнаю о будущих внуках вот так вот… – Она отмахивается в сердцах. – Даже порадоваться по-человечески не дал.

Мы с отцом застываем двумя изваяниями, но я прихожу в себя первым.

– Что ты сказала? Как беременна? – чувствую, как при взгляде на мать от удивления глохнет голос. – У Светы же… а впрочем, ты наверняка все знаешь.

– А вот так, лапоть! Три месяца уже! Надо понимать, с апреля. Редкий случай, при ее проблемах репродуктивности. Погоди, – мать спохватывается, глядя на меня. – Так ты не знал, что ли? Она тебе так и не сказала? Я думала, что это ты нас водишь за нос. Сначала с браком, теперь с беременностью.

– Нет.

– Тогда получается, что не ты отец, раз у вас брак фиктивный? Господи, я уже ничего с вами не понимаю!

Я все еще ошарашен новостью, но не настолько, чтобы усомниться.

Если все, о чем рассказала мать, – правда, то я. Еще как я, мне ли не знать!

Ну, Уфимцева. Не ожидал, что не достоин быть в курсе. Что ничего не достоин… даже как друг.

– Я, мам. Об остальном после поговорим. А теперь расскажи, я должен знать, что со Светой.

* * *