Небо выше облаков

– Я знаю, – смотрю на него. – Знаю, что я хитрая и нагло пользуюсь твоей добротой. Что коварно завладела твоим ДНК и не сказала. Я бы тебя сейчас поцеловала, Шибуев, но ты ведь не захочешь?

– Нет.

– Я так и думала. И все равно, Андрей, спасибо. И что бы я без тебя делала? – говорю ему уже без улыбки и получаю такой же серьезный ответ.

– И дальше бы жила скучной жизнью красотки Уфимцевой. Снилась бы мне иногда в соблазнительных позах. А теперь на тебя без сочувствия не взглянешь. Одна кожа да кости.

Ну, с этим утверждением можно поспорить. Но если ему необходима дистанция, я ему ее дам.

– Я бы так не сказала.

– Не спорь, Светка, мне виднее. А сейчас отдыхай, – Андрей отходит к кровати малыша и проводит рукой по его лбу и щеке. – Скоро Андрюшка проснется, и ты ему понадобишься.

* * *

– Мама… Мама! – хнычет Андрюшка, сквозь сон, просыпаясь. – Мама!

Он не меня зовет. Просто ему страшно и одиноко в этот момент, и он так соскучился по слову, которое каждый из нас, не задумываясь, произносит каждый день, а он столько времени прятал в себе. Истосковался по той, кто любила его больше жизни, а потом из этой жизни ушла, что зовет ее вновь и вновь. И только проснувшись и почувствовав тепло моих рук, утирает глаза кулачками и произносит:

– Света?

– Я, мой хороший. Я здесь!

– Света…

Конечно, я не мама, но я постараюсь стать этому ребенку матерью, очень постараюсь.

– Тише, родной, – глажу его по волосам и целую. – Не плачь, – прошу. – Уже все позади. Я с тобой.

Кажется, Андрей впервые слышит, как Андрюшка говорит. Приближается к нам и по-доброму рокочет мужскими нотками, успокаивая уверенным голосом, и мальчик затихает.

В конце второго дня, когда мы читаем с Андрюшкой книжку, а потом засыпаем, в тишине и темноте палаты, обняв за шею, он шепчет мне:

– Света, а ты моя мама?

И я так же тихо отвечаю, понимая, что сейчас это только наше с ним таинство.

– Да, сыночек. Твоя.

Проглатываю ком в горле, когда он счастливо выдыхает, обхватывая меня крепче ручонками.

– Мама, я тебя так люблю!

* * *

POV Шибуев

Меня не было сутки, но сразу же после ночного дежурства в больнице скорой помощи, рано утром, я еду в клинику к отцу и захожу в палату к Светке и Андрюшке. К жене и ребенку, именно так комментирует мой приход отец одному из своих врачей, когда оба встречают меня в отделении. И я натянуто улыбаюсь коллеге, вдруг вздумавшему поздравить меня со свадьбой. Мы оба с ним пойманы внезапностью, и благодарность выходит такой же неловкой, как и поздравление.

В палате тихо, Андрюшка спит. Сегодня пятый день после операции, отец звонил мне дважды, и я знаю, что с малышом все хорошо. Чего не скажешь о Светке.

Я застаю Уфимцеву в туалете. В тонкой сорочке, босиком, она стоит над умывальником, опершись рукой о стену, и шумно дышит, борясь с приступом тошноты. Но вот новый спазм сжимает желудок и скручивает ее пополам, вызывая приступ рвоты.

Прежде чем успеваю подумать, я обнимаю ее за талию, оказавшись рядом.

– О, господи… – она не ожидает моего появления и вздрагивает. – Андрей, уйди, – просит. – Пожалуйста. Это неприятно – видеть меня такой.

– И не подумаю. Я только что пришел.

– Ну и кто из нас упрямый? – Светка находит мое лицо в отражении зеркала и усмехается. – Тогда хоть умыться дай, – плещет в лицо водой и делает глубокий вдох. – Господи, – шепчет, – как мне плохо. Но я справлюсь, Шибуев. И не смотри на меня так, словно я при смерти, и ты собрался делать мне искусственное дыхание.

– Помечтай. Для этого в клинике есть дефибриллятор и аппарат вентиляции легких.

– Шутник.

Я подаю ей полотенце, и она прикладывает его к бледному лицу. Поворачивается, позволяя мне себя обнять. Я прижимаю ее к себе, чувствуя, как холодный нос утыкается в мое плечо. Не могу удержаться, чтобы не погладить затылок.

– Андрей, я в порядке, правда.

– Вижу. Но это скоро пройдет, и будет лучше. Потерпи, тебе достался двойной пакет испытаний. Ты сильная, Света, анализы говорят, что справляешься. У тебя хорошо получается, слышишь?

Она кивает.

– Мне и правда лучше, просто ты пришел в неподходящий момент. А еще твоя мама, кажется, собралась здесь прописаться. Она бывает у меня каждый день, как будто мне своей мало. Посмотри, во что превратилась палата. Скоро здесь можно будет открыть детский отдел игрушек. Куда мы все это заберем? Как мы все это заберем? Твой отец сказал, что ты отпускаешь нас домой.

Отпускаю, за этим и приехал.

– Да, мне кажется, что дома вам будет спокойнее. Андрюшка устал от больницы, да и ты тоже. Но к вниманию моей матери привыкай, я не могу оставить тебя без присмотра.

Щека у Светки прохладная, спина под тканью сорочки прощупывается насквозь, а еще она босиком.

Кафельный пол здесь слишком холодный, чтобы стоять на нем долго босыми ногами.

– Только не говори сейчас о том, что мечтала, чтобы тебя носили на руках.

Я поднимаю ее на руки и уношу в палату. Ноша ощущается своей, а потому легкой. Опускаю на кровать. Наклоняюсь и подаю тапочки.

– Шибуев, мне нравится ход твоих мыслей, но я немного не в форме.