Небо, земля и что-то еще…

– Видите ли, – начал Антон и, пользуясь моментом, прошел чуть вперед. – Мне нужно поговорить с тем человеком, который писал статью. Уточнить кое-какую информацию.

– ФСБ? – резко спросил редактор.

Антон повел бровью. Маниакальная подозрительность главного редактора просто выбивала его из колеи. Он был готов ко многим выходкам, да и взял с собой несколько тысяч «деревянных долларов» на случай, если обычными разговорами делу помочь не удастся. Но такого приветствия Антон явно не ожидал.

– Нет. А у вас есть, что скрывать?

Главный редактор в момент обмяк.

– Конечно же, нет! – выдавил он неприятного вида улыбку. – Мы тут работаем честно.

– Так вот, ответьте мне честно: как найти журналиста, который общался с матерью Евгении Звягинцевой, стюардессы с того злополучного рейса? Это не касается государственной безопасности, да и воровать материал я тоже не собираюсь. Мне просто нужно узнать его координаты. И все.

Напористость Антона сыграла свою роль. Главный редактор, по лбу которого уже прокатилась капелька пота, рожденная где-то у корней его редких каштановых волос, внимательно слушал его и, когда тот окончил, готов был выдать информацию. Но что-то заставило его остановиться.

– Ну, знаете… информация в наше время… дорогого стоит…

Этим самым «чем-то» была, разумеется, жажда наживы.

– Хорошо, – Антон достал из кармана пальто зажим для денег, отсчитал пару купюр и положил их на стол. Все это он делал молча, скрывая внутри себя некоторое негодование.

Главный редактор хищно посмотрел на купюры. Карикатурный персонаж в чистом виде, подумал Антон, наблюдая за его реакцией. Будто нарисованный человечек с округленными от злобы и алчности глазами. Антон понимал, что путь ему предстоит неблизкий. И в плане расстояний, и в плане моральных ориентиров. Хотя, кто он такой, чтобы говорить о моральных ориентирах?

– Сергей Подольный, – ответил главный редактор, глядя на купюры. Он не брал их в руки. Хитрый сукин сын, подумал Антон. Берет взятку, не взяв ее в руки. Далеко пойдет.

– Как мне его найти?

– Вообще, он фрилансер, так что, вероятно, дома. Или в какой-нибудь кофейне. Не знаю.

– Номер телефона то у него уж точно есть?

– Да, – главный редактор взял в руки небольшой лист бумаги и написал обыкновенной шариковой ручкой номер мобильного. – Вот.

Антон взял в руки лист бумаги, сложил его пополам и отправил во внутренний карман пальто. Первый этап погружения в мир иллюзий и смертельной опасности был пройден. Но Антон еще не знал этого. Он лишь думал о том, что написать в новой главе своего романа.

Снова шел дождь. Он приходил внезапно и столь же внезапно уходил с теми чернеющими тучами, что казались свинцовыми, тяжелыми. Полная противоположность небу, легкому и просторному. Небу, в котором держали свой путь сотни стальных птиц.

Подняв ворот пальто, Антон пробежался до своей машины. Оказавшись в салоне, он тряхнул головой, достал из кармана бумажку с номером. Шустрые пальцы пробежались по намокшему экрану смартфона. Пошел вызов.

Абонент долго не отвечал на звонок. Антон, было, совсем отчаялся дозвониться, но вдруг услышал сиплый голос по ту сторону вызова. Вперед, ко второму этапу погружения в мир иллюзий и смертельной опасности. Вперед, туда, где никому не хотелось бы остаться надолго. Ведь там, на большой глубине, в окружении сотен трупов, пристегнутых к своим креслам, нет места жизни и тому, что с жизнью связано.

***

Алина проснулась рано утром. Ее сонному взгляду предстал потолок номера той гостиницы, в которой она остановилась. За окном скромными отблесками напоминало о себе солнце. В городок пришел новый день.

Все попытки Вики оставить сестру ночевать у себя на квартире ни к чему не привели. Пустые бутылки вина, скукожившийся сыр на тарелке. Они пили и разговаривали, как и прежде. Хмель тяжким грузом ложился на сознание, так что становилось лишь чуточку хуже. Настолько, что боль неминуемой утраты растворялась в прочих, куда более мелких заботах и неурядицах. Но почему тогда человек пьет, когда ему плохо? Так бывает крайне часто, хоть и не всегда. Зачем получать крепкую дозу анестезии просто так? Чтобы после почувствовать боль с новой силой? Не глупо ли это, на самом деле?

Алина и Вика не думали о том, что будет завтра. Алкоголь заглушал минуты тревожного молчания, когда был слышен лишь крик бродяги под окном да шум ветра, играющегося в ветвях деревьев.

Но наступила утро. И снова Алина испытывала то самое чувство, которое испытывала она и прежде, просыпаясь в своей квартире, затерянной в бетонных джунглях большого города. Привычное, буквально родное одиночество, которое она, к своему собственному удивлению, не хотела делить ни с кем другим. И даже думая о том, как сладко спит рядом Антон, она все еще испытывала это самое одиночество. Оно было в самой глубине ее души, там, куда не мог проникнуть никто, включая саму Алину.