Небо, земля и что-то еще…

Алина, закурив, наблюдала за тем, как развлекаются отец и сын. Ветер игрался с ее волосами, пробирался под одежду. Было чуть холодно и тревожно оттого, что воспоминания не отпускали ни на секунду. Она и раньше сталкивалась с подобной проблемой, да только справиться с ней куда проще было, отправившись в небо на борту огромного лайнера. Заставив себя работать до изнеможения, она лишалась чувства мышления, превращаясь в запрограммированную машину. Ей так много раз хотелось стать бесчувственной, холодной. Ей хотелось, чтобы из ее груди вырвали сердце и вставили вместо него холодную сталь, работающую без перебоев. Ей хотелось, чтобы вместо крови по ее венам и артериям текли моторное масло и керосин, а руки внезапно трансформировались в крылья. Она сама хотела стать стальной птицей, чтобы иметь возможность взлетать в небо, уноситься прочь от земли, что так сильно тяготила ее стирающей все и вся тоской.

За прошедшие годы Алина свыклась с мыслью о том, что бесконечно виновата перед Алексеем. Поначалу ей давалось это нелегко. Горделивость, столь сильно впивающаяся своими острыми когтями в человеческую душу, словно рвала ее плоть на части. Ей не хотелось признавать свою ошибку, и в ход шли объяснения тех обстоятельств, которых, собственно, и не было никогда. Те обстоятельства были лишь плодом воспаленного воображения. Фикцией.

Но все изменилось. Теперь она стояла позади Алексея, некогда любимого, некогда прекрасного в ее глазах, и снова испытывала бесконечное чувство вины, которое разъедало ее почище, чем гордость. Из крайности в крайность, и никак иначе.

Она могла извиняться еще много раз, да вот только прекрасно понимала, что слова уже ничего не решат. Поезд унесся прочь. Осталась лишь пыль дорог.

День мерно склонялся к своему логическому завершению. Вечер окутывал небо красотой северного заката. Где-то там, где море соединяется с небом, расплылась по линии горизонта лава уходящего дня. Казалось, что даже каменистые берега и пена волн, что бились о камни с большой силой, приобрели иной цвет. А в воздухе витал запах соли и морской капусты.

Алексей сидел за рулем своего автомобиля. Алина сидела позади вместе с Валиком. Она беспрестанно смотрела на своего ребенка, силясь понять, что это действительно ее ребенок. Свыкнуться с этим было непросто. Как будто природа внезапно наградила даром, справить с которым ей было не под силу.

Валик действительно был очень похож на Алексея. Алине было непросто в это поверить. Как будто случился разлом в реальности, и чья-то могущественная рука решила поменять местами фигуры на шахматном поле человеческих судеб. Могла ли она заслужить чуть больше доверия благодаря этому нелепому факту? Могла ли надеяться на что-то?

– Вот мы и приехали.

Просторный универсал серебристого цвета припарковался около гостиницы. Алексей поставил автомобиль на «ручник», а сам обернулся к пассажирам, мирно сидящим позади. Он улыбнулся.

– Ну что, Валя, пора прощаться с тетей.

– Пока, – махнул он маленькой ручкой на прощание.

Ком подступил к горлу Алины. Ничего не сказав, она обняла Валика и постаралась поскорее покинуть салон универсала. Выбравшись на улицу, она вдохнула воздух полной грудью и закурила.

– Раньше ты дымила куда реже, – заметил Алексей, подойдя сзади.

– Так больше шансов заработать рак легких.

– Жаловаться на жизнь – это не твое. Хотя, может, большой город настолько сильно меняет людей. Я не знаю.

– Город тут не причем.

Молчание.

– В любом случае, мы хорошо провели время. Так что давай не будем ворошить прошлое, – резким тоном сказала Алина, сама того не ожидая.

– Никто и не хотел ворошить прошлое.

Алина обернулась. Они с Алексеем столкнулись взглядами, но никто не решился приблизиться хотя бы на шаг.

– Ладно, я поеду. У тебя есть мой номер, так что пиши, звони.

Она, быть может, и хотела бы возразить, сказать, что ей еще хочется побыть с ним. Приласкать сына. Поговорить о чем-нибудь, лишь бы не молчать снова. Но она была слишком слаба против самой себя. Молча посмотрела вслед уезжающему автомобилю, силуэт которого растворился в вечерних сумерках, после чего направилась в гостиницу.

Будучи в номере, она ответила на телефонный звонок. То был Антон.

– Ты так и не позвонила, – сказал он чуть упавшим тоном.

– Прости, – ответила Алина, схватившись за голову. Она села на край кровати и уставилась взглядом на окно. – Дни здесь проходят совершенно по-другому. Солнце раньше встает и позже садится за горизонт.

– Да ладно. Ничего страшного. В конце концов, позвонил я. Как ты там устроилась? Как мама? Расскажи мне что-нибудь.

Алина выдохнула. Меньше всего ей хотелось говорить про невзрачный номер гостиницы и свою умирающую мать. Мысли ее и чувства будто бы снова опустились на землю после молниеносного полета над облаками. Среди тяжести переживаний она вдруг почувствовала легкое прикосновение, ласкающее ее кожу и то, что кроется под ней и под скелетом. То, что спрятано, по мнению многих, внутри сердца, которое Алина была готова променять на бездушный кусок металла.