Небо, земля и что-то еще…

Проводив Антона, Оксана Федоровна еще какое-то время стояла в дверях собственного дома. Она смотрела в небо. Самолет набирал высоту.

Дождь намочил волосы Антона, его лицо. Он быстро добежал до машины. Включил зажигание. Развернулся. Начинало смеркаться, так что затянутое тучами небо окрасилось в более темные тона. Усилился ветер.

Антон помнил, что синоптики не обещали хорошую погоду в ближайшие дни. Выдохнув, закурил сигарету. Дорога расплывалась в огромных дождевых каплях. Она растекалась по полям, что окружали ее. Краски наступающего вечера перемешивались, сливались.

***

Алина помнила своего сына еще совсем маленьким. Завернутым в пеленку, хмурым малышом, неуклюже сжимающим маленькие кулачки. Она видела, как он делает первые шаги. Слышала, как он пытается сказать первое в своей жизни слово. Когда ему еще не было года, она покинула его. На то были свои причины.

Теперь она стояла у дверей детского сада, и тяжелое дыхание кружило ей голову. Второй раз в своей жизни она испытывала странное ощущение, поднимающееся будто из глубины тела. Как тогда, в самолете. Паника охватила ее, крепкими пальцами своими впилась в шею. На этот раз Алина должна была сдержать в себе порыв. Она не могла показаться родному сыну такой разбитой, опустошенной. Она выдавила из блистера капсулу с препаратом, прописанным ей лечащим врачом, и закинула в рот. Проглотила ее. Выдохнула.

Узнает ли он меня? Скажет ли что-нибудь ласковое? Похож ли он на меня? Алина была полна вопросов.

Алексей стоял позади. Он чувствовал напряжение Алины. Оно проступало в движениях плеч, тяжелом дыхании. Он хотел было подбодрить ее, но одернул себя. Он просто не мог вот так взять и отпустить все, что случилось. Хоть и пытался не раз.

Среди других детей Алина узнала своего сына почти сразу. Ей показалось, что он больше похож на отца. То было странно. Хотя, оно и к лучшему, – решила Алина, делая шаги навстречу своему прошлому, которое, что уж говорить, боялась представить в настоящем. Боялась не потому, что оно было ей ненавистно, нет. Боялась потому, что душевная брешь, наполненная пустотой, могла не выдержать сильного потока давно позабытых, будто и вовсе незнакомых чувств.

– Привет, Валик, – сказала она сыну, когда присела перед ним на корточки.

Ребенок посмотрел в глаза женщине с вполне естественным вопросом. Он перекинул взгляд на отца, стоявшего чуть позади и озаренного своей скромной провинциальной улыбкой, лишенной всякого притворства.

Валик был одет в легкую бежевую курточку и джинсы. Он носил кроссовки, купленные отцом на рынке у белорусов, которые время от времени приезжали в город торговать недорогой одеждой. С коротенькой белесой челкой и маленькими глазками-пуговками, он казался Алине самым милым на земле созданием.

– Я помню тебя таким маленьким, – сказала Алина, а ком так и подкатывал к ее горлу. – И я очень скучала по тебе.

– Папа? – скромно произнес ребенок и взглянул на Алексея. Тот подмигнул ему, мол, все нормально. Это правда.

– Ты хочешь погулять по парку? – спросила Алина сына.

Тот кивнул в ответ и побежал к отцу. Обнял его за талию.

– Ну, ты чего, Валя? Не стесняйся. Ты же парень хоть куда, чего же застеснялся? – Алексей тоже сел на корточки, так что теперь глаза всех троих были приблизительно на одном уровне. – Пойдем в парк. Ну, давай.

Отец взял сына за руку и повел в сторону парка. Алина не решалась присоединиться к этому крепкому союзу, так что еще долго смотрела вслед уходящим отцу и сыну. А после пошла следом, неспешно, так, чтобы не потревожить идиллию мира, развернувшуюся перед ней столь внезапно. Ведь еще утром она чувствовала себя той, что идет в наушниках по городу и не слышит ничего, кроме музыки. А теперь словно сел аккумулятор плеера. Кончилась музыка. Появился шум листвы и ласковый голос ребенка.

– Ты чего отстаешь, Алина? – поинтересовался Алексей, обернувшись.

– Да просто смотрю на вас. Просто смотрю…

– Иди к нам.

Алина подошла ближе. Коснулась холодными пальцами маленькой ручки Валика. Тот посмотрел на нее внимательно, после чего позволил взять себя за руку. Так и пошли они вперед по улице. Мать, отец и ребенок. Как будто и не было тех пяти лет разлуки. Как будто время исчезло, растворилось в мыслях и чувствах.

Они шли по парку, расположенному ближе к окраине города. Парк тот, надо сказать, был более похож на огражденный участок леса, потому что кроме деревьев, кривоватых дорожек и нескольких лавочек там ничего и не было. Зато воздух был чист и прекрасен, как мысли младенца. Привыкшей к духоте большого города Алине он кружил голову.

Ей же думалось, что легкое головокружение, поразившее ее, было не чем иным, как проявлением стресса, пережитого ею во время встречи с собственным ребенком. Какое странное, но такое прекрасное чувство! Быть внезапно привязанным к чему-то, или к кому-то. Как будто тот открытый космос, который окружал ее, вдруг стал осязаем, приятен на ощупь.

Валик убежал чуть вперед, оставив Алину и Алексея вдвоем. Он, смеясь, гонялся за жирными голубями, хорошо прикормленными людьми.