Небо, земля и что-то еще…

– Да, – ответила хозяйка дома равнодушно. – Что вы хотели узнать?

– Оксана Федоровна, вы извините меня за настойчивость. Но сегодня утром я наткнулся на статью, в которой вы давали интервью журналисту одного издания…

– Да, я поняла, о чем вы, – слегка раздражилась Оксана Федоровна. – Я читала эту статью. Чертовы журналюги. Ради красивого словца готовы переврать все, что сказал человек. Выставить его помешанным. Надеюсь, вы не журналист?

– Не, судьба уберегла меня от этого. О чем вы говорите?

– Это неважно. Так что вы хотели узнать?

– Повторюсь, мы с Женей учились вместе. Раньше общались, но в последнее время… знаете, как это бывает? Разные жизни, отсутствие времени. И тут такое. Я был шокирован. А когда прочитал статью, понял, что не увидеться с вами попросту не могу. Я хотел узнать о тех изменениях, которые происходили с ней незадолго до исчезновения, – Антон выдержал паузу. – Я косвенно связан с этими событиями и хотел бы разобраться во всем.

Оксана Федоровна тяжело вздохнула. Она окинула Антона оценивающим взглядом.

– Зайдите в дом. В ногах правды нет.

– Благодарю.

Антон оказался в просторной гостиной, где был большой диван, ковер, широкоэкранный телевизор, журнальный столик. Вся мебель была выполнена в египетском стиле, так что превалирующими цветами были желтый и черный. Изящно, – подумал Антон.

– Присаживайтесь. Чай, кофе? – поинтересовалась хозяйка.

– Кофе, если можно.

Тем не менее, от Антона не скрылся тот факт, что вещи и мебель выглядели будто бы нетронутыми. Дух болезненной чистоты витал в воздухе. Антону показалось, что в этом доме не живут. Только существуют, день ото дня.

Оксана Федоровна вернулась с подносом в руках. Убрала с журнального столика записную книжку в твердом переплете(которая чисто в эстетическом плане приглянулась Антону) и ручку. Поставила поднос на журнальный столик. Чашка кофе для Антона, примостившегося на диване, а для себя – чашка с крепким на вид чаем. Приятный аромат в неожиданной смеси распространился по гостиной.

– Вы хорошо знакомы с моей дочерью? – спросила хозяйка дома, усаживаясь в кресло.

– Не то, чтобы хорошо. Мы учились вместе в школе. Так получилось, что я больше знаком с ее коллегами. С коллегой. Мир тесен. А Женю я помню хорошей девушкой. С крепким внутренним стержнем.

– Этого у нее не отнять. Упорством и, простите за грубость, твердолобостью она пошла в отца. Полезные качества для современного человека. Она ведь могла сейчас спокойно работать в крупной компании. Не носиться по салону самолета, выполняя поручения всяких там мерзких типов, которые с билетом в экономический класс чувствуют себя арабскими шейхами. Но нет! Она захотела почувствовать небо.

– Бежала за своей мечтой?

– Да, наверное. И все равно, я не могу понять: в чем ваш интерес?

Антон кивнул, чуть улыбнувшись. В ту секунду он взвешивал, насколько уместной будет правда в рамках этого разговора. Вступив на путь лжи, нужно было оставаться начеку.

– Я знаком с той самой коллегой, с которой Евгения поменялась рабочими сменами. Это непросто для моей знакомой, жить с пониманием того, что… ну, это же все чистая случайность. Я просто хочу суметь поддержать ее в нужный момент. Она близкий мне человек.

Оксана Федоровна молча смотрела на своего собеседника. Чуть дрогнула ее нижняя губа. Нет, она не была похожа на тех женщин, что могут пуститься в слезы неожиданно. Строгие брови. Он прослезилась бы после того, как Антон покинул ее дом.

– Вот как, – Оксана Федоровна сделала глоток чая. – Случайности. Знаете, ведь нет такого слова, которое характеризовало бы родителя, потерявшего своего ребенка. И чувства, которые он испытывает, невозможно передать. Каждый день, с момента исчезновения самолета, я все больше и больше пропитываюсь этими чувствами, – она сделала паузу. – Я должна сказать вам спасибо. Вы даете мне возможность выговориться. С тем журналистом я не могла из себя ничего выдавить. Странно.

– Станет лучше, – скрепив руки в замок, сказал Антон. – Не то, чтобы все пройдет, но непременно станет лучше.

– Я живу одна в огромном доме. Не думаю, что мне станет хоть немного лучше.

– А ваш муж?

– Мы с ним в разводе. Видимо, я слишком поздно поняла, что мы не подходим друг другу характерами. Женя пошла характером в него. И, знаете, Антон, о чем я больше всего теперь жалею? О том, что не понимала ее раньше. Если есть хоть какая-то малая возможность того, что она жива, я растопчу все свои принципы. Они отобрали у меня мою дочь.