Небо, земля и что-то еще…

Снова убегает. Не в физическом смысле, так в психологическом. Не хочет столкнуться с действительностью. Выстроила воздушный замок, который не хочет никому показывать. В этом вся она. Готовая бежать вперед, без оглядки. Взмывать в небо, уставать до изнеможения. Менять города и страны. Лишь бы воздушный замок продолжал существовать. По крайней мере, в ее собственном воображении.

– Ладно. Не та тема, – кивнул Алексей. – Ну, как мясо?

– Отличное. За эти годы ты научился готовить не хуже своей матери, – сказала Алина, чуть улыбнувшись. Та улыбка стоила ей большого напряжения.

– Не сердись на меня за это. За то, что я хочу узнать правду. Это важно для меня… знать, чьего ребенка я растил все эти годы.

– Ты растил своего ребенка, Леша. Он твой, и мой, и ничей более. Между нами никого больше нет, и никогда не будет. Да… я понимаю. И знаю, что неправа. Просто мне тяжело самой оглядываться на то время и тот поступок. Ты знаешь, что порой я бываю отвратительной…

– Нет, ты хорошая, Алина. Ты и сама не знаешь, насколько.

Порой стоит пуститься в путь лишь для того, чтобы почувствовать изменения. Ведь в мире, в котором чья-то истина является лишь выбором другого человека, в мире, где у нас нет ничего, кроме иллюзий, так важно уследить за теми изменениями, что таят в себе прекрасное. В мире, где столько зла и обид; где сыновья ненавидят матерей, а жены изменяют мужьям; где истина подменяется ложью во благо, так непросто найти это самое прекрасное. Но оно есть. В него стоит верить. Рассматривать его в каждой улыбке, в каждом блике солнца, в каждом теплом слове матери, в каждом признании в любви.

Кем написаны истории наших жизней? Нами ли самими? Видим ли мы окружающий мир так, как видим его в своих снах, создавая и ощущая его одновременно? Алина смотрела на линию морского берега и думала о том, что, пожалуй, ее писатель, кем бы он ни был, оказался весьма и весьма хорош. Но она не дочитала…

***

Алексей знал дорогу очень и очень хорошо. Встречались, порой, опасные участки, но то было лишь следствием износа дороги. Он держался подальше от встречной, чувствовал себя комфортно и временами смотрел на Алину, такую романтичную тем утром. Такую красивую в его глазах. Они возвращались обратно в город.

Утренний туман все никак не покидал прибрежную зону. То и дело исчезали в кисельной пелене виды северной природы, холодной, пронзительно-прекрасной, но не дающей шанса согреться холодными ночами. Наверное, в природе севера сконцентрированы главные принципы современной жизни.

Ее ладонь лежала на его ладони. Тонкие пальцы кончиками своими касались его выступающих из-под толстой кожи вен, курсировали по его костяшкам. Хотелось целоваться. На скорости в сотню километров, преодолеваемых за один час. Мчаться вперед и целоваться, не зная пункта назначения, да и не придавая ему особого значения.

Она приблизилась к нему лицом. Он почувствовал ее дыхание на своей щеке. Улыбнулся. Любил, когда она так делала. Просто находилась на предельном расстоянии, испытывая его на прочность. Он хотел вцепиться в ее губы, жадно, страстно. Скорость автомобиля нарастала пропорционально его возбуждению.

Дорога уходила чуть вниз, делая плавный поворот, конец которого был скрыт от взора Алексея столбами вечнозеленых деревьев. Еще один привычный поворот в жизни. Ничего необычного. Просто еще один поворот.

– Я люблю тебя…

Она сказала это прежде, чем их губы сомкнулись в поцелуе. Прежде, чем их автомобиль, сменив траекторию, выехал на встречную полосу.

Отчаянный сигнал грузовика разнесся по округе. Скрип тормозов больно ударил по ушам Алины прежде, чем металл автомобиля, словно папье-маше, изменил форму, превратившись в подобие мехов старой доброй гармони. Она не успела ничего понять. Подушка безопасности выстрелила в тот момент, когда ее лицо уже готово было столкнуться на бешеной скорости с измененными формами универсала.

От удара легковушку развернуло на 360 градусов. Она бесконтрольно помчалась вперед, но преграда в виде дерева остановила ее. Грузовик, проделав немалый путь с полностью выжатыми тормозами, наконец, остановился. Водитель, мужчина немолодых лет, в темном кафтане и бесформенных брюках, выскочил из-за баранки, держась за лицо. По его руке текла кровь. Вполне возможно, он разбил нос, но в целом отделался лишь легкими ушибами.

Он добежал до универсала, в котором, охая и пытаясь выбраться из покореженного салона, находилась Алина. В ее волосах путались осколки стекла. По ее ногам, согревая в момент охладевшую от ужаса кожу, текла кровь вперемешку с мочой. Ее трясло, она кричала, плакала. Рядом, не подавая признаков жизни, лежал, упав лицом на руль, Алексей.

– Девушка… девушка… осторожно…

Водитель грузовика попытался аккуратными движениями вытащить Алину из машины. Она стала сопротивляться, едва понимая суть происходящего. Шок заставлял ее быть иррациональной. Краем глаза она увидела окровавленное лицо любимого человека и закричала так громко, что взмыли в небо чайки. Он был мертв. Теперь пришло его время покинуть ее.