Небожители Севера

— В этом он прав, — тихо сказал Горрон де Донталь, развалившись в кресле и почесывая живот. — Я могу обезопасить тебя от Крелиоса лишь временно, но не смогу договориться по Глеофу.

Затем он кинул ленивый взгляд на Леонардо и, увидев в его глазах неприкрытую злобу, с которой тот смотрел то на отца, то на Уильяма, заинтересованно приподнялся в кресле.

— Леонардо, а у вас какие планы на жизнь? — обратился Горрон к рыжеволосому молодому вампиру, обезображенному шрамами.

Тот резко вздрогнул от этих слов, испуганно подскочил и вперился взглядом единственного глаза в герцога. Потом, видимо, решил, что вопрос безобидный, и пробурчал:

— Никаких.

— Что, совсем никаких? Будете просто лежать в комнате и читать стихи, представляя себя героем? — хмыкнул Горрон.

Сцепив руки в замок, Филипп холодно смотрел на своего сына, но где-то в глубине его синих глаз царило беспокойство. Он не вмешивался и пока ничего не говорил сыну о своих планах. Леонардо же, в свою очередь, побелел от такого вопроса, потом побагровел и ляпнул в порыве.

— Да, в книгах все намного благороднее и лучше, чем в этом мире!

Горрон издевательски рассмеялся и обратился уже к дочери графа.

— А вы, прекрасная Йева, чем планируете заниматься по возвращению?

— Я… — Девушка смутилась и отвела глаза от Уильяма. — Я как раньше буду помогать отцу в некоторых вопросах. А так пока не думала.

— О семье не думали? Вы так красивы и молоды, что, как мне помнится, вашей руки отчаянно добивался весьма умный и симпатичный помощник Управителя, а теперь и Управитель замка Брасо-Дэнто, — заговорщически улыбнулся Горрон, отчего вогнал Йеву в краску.

Впрочем, та, быстро оправившись, вскинула голову, сдержанно улыбнулась и произнесла.

— Все может быть, господин Донталь.

— Хорошо, Йева, спасибо за ответ.

Горрон со скукой огляделся в поисках чего-нибудь более интересного. Ужины у людей в том же Крелиосе проходили куда веселее, а Горрон привык больше к людям, чем к вампирам. Наконец, его ищущий взгляд остановился на Уильяме и, наблюдая за ним, Горрон едва не расхохотался, затем очень тихо сказал:

— Бедняга… Асска основательно взялась за него.

Все как один повернули голову в сторону Уильяма. Тот, стоя около матери с изможденным видом, не знал, куда себя деть от взглядов Асски. Дочь, и она же жена, Летэ то накручивала свои темные пряди на пальцы, то подходила к мужчине излишне близко, и тогда тот отступал, чтобы выдержать дистанцию. Так они и кружили вокруг Мариэльд, Пайтрис и Летэ, пока троица тепло общалась друг с другом — Асска за Уильямом, а Уильям от нее, не желая огрести проблем, связанных с дочерью главы совета.

Ярл коротко ухмыльнулся от комичной сцены, почесал свой уродливый шрам на лице и сразу же забыл о Уильяме, принявшись залпом осушать один бокал за другим. Облокотившись локтями о стол, он наклонился вперед и постоянно подливал себе. А бывший советник Крелиоса, наоборот, развалился в кресле и откинулся на спинку, и лишь кидал ленивые взгляды на кровь, не желая лишний раз подниматься. Филипп же молчал, сидел с ровной как палка спиной, продолжал смотреть в кубок с уже остывшей кровью, наклонял его то в одну сторону, то в другую. Иногда он кидал настороженные взгляды в сторону семейства Лилле Аданов.

Чуть позже Лилле Аданы в компании Форанциссов прошли к столу и уселись недалеко от семейства Тастемара, Горрона де Донталя и Ярла Бардена.

Райгар вошел в зал своей обычной тихой, но осторожной походкой, сложа руки за спиной и сутулясь. Он подошел к столу и сел слева от Уильяма, через кресло.

Уильям при виде Райгара Хейм Вайра, который каких-то полгода назад хотел убить его, вздрогнул, устало выдохнул и посмотрел через стол в узкое и длинное окно, припорошенное снегом. Следом за хозяином Офурта тут же появился и коннетабль Бартлет. Найдя взглядом господина, он быстрым шагом направился к нему.

Лицо Бартлета: изуродованное, с разбитым глазом и переломанной честью без половины зубов, со вбитым в кости носом — исказилось в кривой ухмылке. Коннетабль уселся между Уильямом и Райгаром.

— Приветствую, Сир’Ес, — Райгар обратился ко всем с хитрой улыбкой на губах.

Бартлет также склонил голову в знак почтения и вперился прямым взглядом в Уильяма, который сидел по соседству. Тот на взгляд ответил, но затем, сжав челюсть, отвернулся.

Тут, думал Уильям горестно, собрались все те, кого он ненавидел, все те, от кого надо бежать как можно дальше. Чтобы не видеть ни Райгара, ни Барлтета, ни Филиппа, Уильям от безысходности начал пялиться в окно на падающий снег. Но и тут ему вновь не повезло — очень скоро в зал вошел Марко Горней, с висевшими на худом теле лохмотьями кафтана, и сел напротив Уильяма. И тоже уставился звериным взглядом на него, изучая.

Уильям в душе застонал, словно его зажали горячими щипцами со всех сторон.