Нечаянная радость

Так из всех пожиток составился обоз, а в путь тронулись ночью. Днем прятались в лесах и рощах, а ехали только по ночам, чтобы не высмотрел их чей-нибудь иудин глаз и не донес начальству. Конечно, были кое-какие встречи, совсем их было не избежать и на расспросы старосте пришлось слукавить: де, начальство нас переселяет на новые земли по разнарядке. Это казенное слово всегда действовало безотказно, и дальнейшие расспросы прекращались. В пути от грыжи померла старуха Пелагея и один грудной младенчик от поноса. Батюшка Иоанн совершил погребение по чину в стороне от дороги, в лесу. На могилках поставили кресты и придавили холмики тяжелыми валунами, чтобы лесному зверю было неповадно. Уже давно обоз свернул на торную дорогу – пустынную и давно заброшенную. И днем в лесу не хоронились, а шли открыто, останавливаясь только на кормление лошадей, на ночлег и дневной отдых. Во время отдыха батюшка служил благодарственный молебен, иногда даже с водосвятием. Старики на сходках, оглаживая бороды, говорили: «Чем далее забредем, тем вернее спасемся». И все они присматривались, брали щепотью землю и нюхали ее, выбирали такое место, чтобы земля была родючая, чтобы в половодье не затопило, чтобы и горами были сокрыты, и на много верст кругом человечьим духом не пахло бы.

Наконец, старики нашли глухое и отдаленное межгорье с речкой, где водилось только дикое зверье и непуганная птица. Еще их привлекло, что здесь были свежие лесные гари, сулившие хорошие урожаи ржи и овса. На новом месте прежде всего отслужили благодарственный молебен и поставили двухметровый поклонный крест. Сделав кое-какие балаганы и шалаши, крестьяне первым делом начали разрабатывать землю под пашни на гарях, тем более, что здесь в этих северных местах время для посева еще не было упущено. Трудились и старые и малые. В плуги впрягали по несколько лошадей, да еще и сами тянули, поскольку земля была нетронутая. И старики решили, что она будет годна под рожь, овес, ячмень и картошку. Вся надежда была на Бога. Батюшка окропил поле святой водой и первый вышел с лукошком, разбрасывая семена во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Речка, протекавшая в межгорье, изобиловала рыбой, и мужики, походив с бреднем, наловили рыбы на всю общину. После сева стали обустраивать жилье. Нарубили впрок бревен и сложили их клетью, отстаиваться на год, а пока нарыли капитальные и довольно приличные землянки с печками, полатями и окнами в крышах, в которых вполне можно было пережить зиму.

Домик срубили только для батюшки. Батюшку всячески берегли и ублажали, потому что, если с ним что случится, другого взять негде, да и был он благодатный и народу люб. Хотели еще срубить и храм Божий, но Бог указал уже готовый природный пещерный храм, который обнаружил деревенский пастух и сразу смекнул, под что его можно приспособить. Пещера – по размерам вполне годная для храма и, главное, сухая, имела форму вытянутой коробки без внешней стенки. Мужики поставили эту недостающую часть из бревен, прорезали в ней окна и дверь, и получилось отличное помещение для устройства церкви. Слава Богу, что отец Иоанн успел вынести из горящей церкви антиминс, миро, церковные сосуды и книги. Мужики быстро оборудовали церковь, сделав все как положено: солею, иконостас, престол и жертвенник. Люди нанесли иконы и покровы. Старухи сшили батюшке облачение из старинных праздничных нарядов, и отец Иоанн освятил храм во имя иконы Пресвятые Богородицы Казанския.

Лето было жаркое, в свое время шли дожди, и посевы на вспаханной гари взошли хорошо. К осени Бог дал неплохой урожай. Убрали зерновые, заложили в ямы картофель, засолили капусту. Снег лег в ноябре и завалил все подходы к новому селу. Дров заготовили много, и они, нарубленные, все лето сушились в поленницах под навесами около каждой землянки. Дров не жалели, и в просторных землянках было всегда тепло. Из труб над землей курились дымки, бабы с коромыслами ходили по воду на речку к проруби, дети катались на санях с горок, весело бегали и лаяли собаки – деревня жила себе без печали.