Нечеловек

«Это ты так думаешь». Макс чувствовал, что сознание затуманилось, и горе от ухода жены не было таким уж и горьким – алкоголь подсластил. Они выпили, и Егор пошел к выходу. Максим следом.

– Ты фотки взял? – спросил Макс уже у двери.

Егор обернулся, пьяно ухмыльнулся и протянул руку зятю.

– Бог ты мой, конечно.

И тут, когда Максим пожимал на прощание руку Егору, захмелевший мозг Бабурина посетила тревожная мысль: «А ведь я так и не выяснил, где Анжела». Егор расслабил рукопожатие и попытался вытащить руку из клешни Макса. Максим не отпускал.

– Бог ты…

– Где Анжела?

– А шут ее знает.

Максим усилил рукопожатие.

– Бог ты мой, ты ж мне кости так сломаешь! У Олега она!

Егору сразу стало легче – по крайней мере, руке, Максим отпустил ее. Но тут же схватил шурина за шиворот его дорогой куртки.

– Ты что такое говоришь?!

– Бог ты мой! – Егор попытался вырваться, но без результата. – Я понимаю, что муж узнает все последним, но не настолько же, Макс! Он же ее еще в школе любил! То, что они одноклассники, ты хоть знал?

Максим кивнул и немного ослабил хватку.

– Бог ты мой, да у вас тут Санта-Барбара образовалась. Леся любит тебя…

Макс отпустил шурина и стоял, словно в воду опущенный.

– Но как мог Олег так поступить? Мы ведь с ним друзья!

– Бог ты мой, друзья!.. Ладно, зятек, я надеюсь, ты с этим дерьмом разберешься. А за фотки я тебе завтра звякну.

Максим продолжал стоять у открытой квартиры. Егор ушел. Внизу хлопнула дверь в подъезд.

Ничего странного здесь нет, иногда друзья оказываются стервятниками. Если уж ты как-то смог появиться на фотографиях, на которых ну никак не мог быть, то… То в этом мире все возможно.

* * *

Плохо не было, да и хорошо – тоже. Причина этого состояния не только во вчерашнем распитии с шурином. Максим никак не мог переварить измену жены (пусть в отместку, но измену с его же другом) и предательство этого самого лучшего друга. Ну почему люди поступают именно так? Именно так, что ты и поверить в это не можешь. Но почему Анжела бежит к этому перекачанному анаболиками бройлеру? Что, других мужиков нет, что ли?

«А тебе бы было легче, – спросил язвительно Максим-плохой, – если бы у нее между ног пыхтел… ну, например, Владлен Маркович? Целовал бы жирными губами ее груди, прикусывал соски?»

«Заткнись! – крикнул в ответ Максим-хороший. – Я не могу себе даже представить, что Анжела разденется перед каким-нибудь мужчиной».

«Ага, а в плановый осмотр у гинеколога она ему ноздри показывает».

«Самое обидное, – продолжал размышлять Максим-хороший, не обращая внимания на язвительные замечания Максима-плохого, – самое обидное, что она выбрала для измены моего друга. А он тоже хорош – пожалел бывшую одноклассницу, пустил переночевать…»

«Ты что, думаешь, он купил для нее кровать? – не смог промолчать Максим-плохой. – Или ты думаешь, она спит в одежде? А когда она принимает душ, Олег в ужасе выбегает в подъезд?»

«Заткнись! Заткнись! Откуда ты только взялся?!»

«Откуда я взялся? Я всегда здесь был! А ты у крестного спроси, всегда ли ты был таким хорошим малым? А потом мы еще поговорим о том, кто и откуда взялся».

«О чем ты? Эй! Эй!»

Тишина. Голова начала болеть. И Максим проснулся. Поднял голову и осмотрелся. Он вчера уснул на кухне. Перед ним лежала книга.

Максим встал. Все тело затекло. Еле добрался до ванной. Умылся. Сон о том, как чуть не подрались его два внутренних голоса, он воспринял острее, когда посмотрел на отражение. Из зеркала на него смотрели злые глаза. Еще не старик, но уже и не молодой человек.

«Что со мной? Неужели все эти происшествия так меня доконали?»

«А ты у крестного спроси, – вдруг прошептало отражение. – Всегда ли ты был таким хорошим малым?»

Макс отшатнулся, споткнулся о порог и ударился о противоположную стену коридора. Задел выключатель, и ухмыляющийся «еще не старик» утонул в темноте.

Максим, пошатываясь, пошел к телефону. Он хотел позвонить дяде Славе, но полумрак заставил его остановиться. Он вернулся в кухню. Рассветать только-только начало. Сколько сейчас? Шесть? Семь? Он посмотрел на часы на микроволновке. 6:28. Старик еще спит. Это может подождать и до вечера. А вот друг и любитель чужих жен – нет.

* * *

В 7:30 Максим стоял у проходной завода резинотехнических изделий. Основная масса прошла еще к семи часам. Но Олег Давыдов работал слесарем в шестом цехе, а они начинали в восемь. Те немногочисленные прохожие, что шли к проходной, не могли оставить без внимания сгорбленного человека в бейсболке и темных очках. Максим устроил этот маскарад только для того, чтобы не показать Олегу перемен, произошедших с ним. А перемены произошли – Макс был уверен.