Нечем дышать

— Теперь моя очередь. — Чарльз прошел в торец стола, и все взоры обратились на него. Он встретился взглядом с каждым. Когда очередь дошла до Сесили, она расправила плечи и подобралась. Чарльз улыбнулся ей и кивнул. — Вот такие дела, команда. Мы поднимаемся все вместе, до самой вершины. Именно этого вы все ждали. Но не обманывайтесь: восхождение — это не просто когда вы переставляете ноги одну за другой. Вы должны верить в то, что способны на большее. — Он сделал паузу. — Я никогда раньше об этом не рассказывал, но я почти отказался от своей первой попытки подняться на Эверест. Все оказалось гораздо труднее, чем я ожидал. И не в техническом плане — до этого я проходил и через более тяжелые испытания, — а в духовном. Восхождение на восьмитысячник не похоже ни на что другое. Я все помню, как будто это было вчера. Я стоял на коленях перед тем, что принято называть Ступенью Хиллари[54]. Было темно, солнце еще не встало. Надо мной люди поднимались по веревкам — если честно, думаю, они оставили меня умирать. Я знал, что если не двинусь с места, шанса на спасение не будет. Я не оплатил индивидуального шерпу, у меня не было надежной страховки — та, что была, не имела никакого значения в зоне смерти.

Я никогда раньше не испытывал этого чувства. Этой пустоты. Этого безразличия к собственной жизни. Когда я уже думал, что всему конец, над горизонтом поднялось солнце и осветило мое лицо. У меня сразу согрелись пальцы, взгляд прояснился, и я понял, что мне есть для чего жить. Всю свою жизнь я смотрел на горы и гадал: что там, наверху? И если найду в себе силы, чтобы сделать еще несколько шагов, наконец-то узнаю, каково это, когда выше тебя ничего нет. Когда больше некуда идти. Когда ты стоишь на самой высокой точке Земли. Когда тебе дарована эта привилегия.

Я заставил себя встать и идти к вершине. В тот момент я понял, кто я. Гора создала меня.

Именно это и делает восьмитысячники особенными. Они — вершины Земли. И восхождение на них испытывает тебя. Они бросают тебе вызов, предлагая стать лучшей версией самого себя. Так что отдайте все, что у вас есть, ради этой возможности, ради этого момента, ради этой горы. Если вы так поступите, поверьте мне, ваше самопожертвование будет вознаграждено самым невероятным даром, который никто не сможет у вас отнять: знанием того, кто вы есть на самом деле. Цените это.

И займите свое место в исторических книгах среди самых отважных людей Земли.

37

После ужина все члены команды разошлись, чтобы готовиться к завтрашнему дню. Сесили понимала, что и ей надо собираться, однако она все не уходила, потягивая горячий чай с лимоном.

Речь Чарльза и потрясла, и ужаснула Сесили. Теперь она понимала, почему он считается легендой. Было нечто сверхъестественное в его силе воли, и ей очень хотелось подпитаться ею.

Сесили действительно не знала, кто она. И есть ли у нее потенциал. И ничего не могла поделать со своей паранойей. Тревога билась в душе, как посаженный в клетку зверь. Она понимала: нельзя позволять страху рычать и скалить зубы, потому что ее сразу же зачислят в трусливые неудачницы, неспособные двигаться дальше. И все будет как на Сноудоне. Пока ей удавалось держать страх в узде, но она чувствовала, что он вот-вот вырвется наружу.

— Как ты, chérie? — Элиз вернулась в палатку и распахнула ей объятия.

Сесили обняла ее и ощутила под ладонями сильное тело подруги.

— Я… не знаю, готова ли я. — Если она заговорит об убийцах и теориях заговора, Элиз решит, что у нее помутнение рассудка.

— Ты сделала все, что было в твоих силах. Остальное зависит от горы.

— Пока гора не очень расположена к нам. Много всего случилось… И много чего пошло не так.

— Не думай об этом. Следующие пару дней все должно быть хорошо. Потом мы с тобой вернемся в Катманду и сходим в спа на заслуженный массаж.

— Ты серьезно?

— Серьезно. Я рада, что познакомилась с тобой, Сесили. Ты хороший человек. И надежный друг.

— Я тоже рада нашему знакомству. Ты моя скала на этой горе.

Они снова обнялись. Сесили вздохнула. Ей надо собраться с духом. Когда она набралась смелости и вышла наружу, то была приятно удивлена: бескрайнее небо было чистым и усыпано звездами.

Сесили отошла в сторонку, к большой цистерне с водой, где они обычно чистили зубы, и нашла местечко, куда не падал свет, чтобы получше разглядеть ночное небо. В своей обычной жизни она практически никогда не молилась. Но в своей обычной жизни ни разу не оказывалась перед лицом объективной опасности. Сейчас же она собиралась доверить свою жизнь горе и своим ногам. Поэтому вознесла молитву каждому богу, который мог находиться наверху, всем божествам, предкам или падающей звезде, которые могли бы протянуть ей руку помощи в этом путешествии.

«Прошу, помогите мне дойти до вершины.

Прошу, помогите мне вернуться назад».