Нечестивые джентльмены (ЛП)

Он потратил годы, собирая доказательства и следуя протоколам следствия. И всё это время настоятель Грили и его приятели совершали жестокие преступления, когда их душе угодно, и убивали свидетелей направо и налево. Раз за разом Харпер давил в себе злость и всеми силами подпитывал веру в торжество справедливости.

Но справедливость не восторжествовала. Она силилась, барахталась, а в итоге канула в лету.

В детстве Харперу говорили, что Бог следит, чтобы каждому воздавалось по делам его. И он верил. Даже когда тело утратило невинность, даже когда он обнаружил искалеченных женщин и Блудных со вспоротыми животами, Харпер цеплялся за это обещание. А теперь не мог заставить себя верить и дальше. Никакой святой с широко раскрытыми глазами, никакой праведный ангел не даровали бы Харперу Справедливости. Да и хотелось ему уже другого.

Чего он теперь желал, так это мести. И для неё не требовалось ждать небесного правосудия. Месть он мог свершить своими собственными руками. Не самый умный поступок. Харпер и сам понимал, но ему было всё равно. Его жизнь и так превратилась в руины.

Когда он выбрался из Подземелий Преисподней, капли конденсата льнули к коже и волосам, словно крестильная вода. По мере ходьбы злость остыла, но никуда не исчезла. А когда он вышел на воздух у улицы Чемпионов, в голове уже созрел план действий. Тёмными задворками Харпер добрался до Вишнёвого ряда, а там поднялся к одной из обшарпанных квартирок.

Теперь же он наблюдал из немытого окна за одинокой фигурой, вышагивающей по дороге внизу. После потопа на той неделе успели починить всего несколько фонарей, а конкретно в этом переулке горел всего один. Харпер улыбнулся, поймав отблеск света на рыжих волосах.

Он задёрнул шторы и осторожно пробрался через тёмную комнатушку к двери.

— Ещё немного, — прошептал он лежащей на кровати женщине.

Та уставилась на него широко раскрытыми глазами, полными ужаса. И даже не попыталась что-то сказать в ответ сквозь ком ткани и шёлковый чулок, которыми Харпер заткнул ей рот. Судя по её безучастности, Харпер был не первым мужчиной, кто так с ней обошёлся. Она даже не порывалась позвать на помощь, уже зная, что никто не ответит на крики проститутки. Даже не пробовала вырваться из сильной хватки, когда он повалил её на кровать и связал. И лежала, не двигаясь, не давая Харперу повода причинить ей вред, не оказывая сопротивления, которое можно было бы подавить. Просто наблюдала за ним с выражением безнадёжного понимания на лице.

— Скоро всё закончится, — тихо сказал Харпер. — Просто лежи смирно, и с тобой ничего не случится.

Она слабо кивнула. Харпер улыбнулся ей в темноте.

Шаги на лестнице становились всё громче. Ключи зазвенели, словно колокола, пока Брэндсон пытался отыскать нужный. Наконец дверь распахнулась. Брэндсон вошёл и зашарил в поисках настенного светильника. Дверь за ним захлопнулась. Харпер неслышно провернул замок.

— Я тебе плачу не за то, чтоб ты бока в кровати отлёживала, Люси, — сказал Брэндсон, всё ещё возясь со светильником. — У меня был отвратительный день, и ты поработаешь как следует, чтобы его улучшить. Поработаешь, а не сонно подвигаешь рукой.

Грязный стеклянный плафон осветил слабый огонёк. Увидев Люси, Брэндсон выронил пальто.

— Что, чёрт возьми, тут происходит? — гневно начал он.

За его спиной Харпер шагнул вперёд и вдавил ему в шею дуло револьвера.

— Тут твой день становится ещё отвратительней, — сказал он. — Вы знаете порядок, капитан. Руки вверх. Чуть только шевельнёшься, и я забрызгаю нашу Люси большей частью содержимого твоего черепа.

Харпер протянул руку и, вытащив револьвер из чужой наплечной кобуры, убрал его себе в карман.

— Прекрасно.

Съехав ладонями до пояса Брэндсона, Харпер расстегнул его ремень. После стольких лет отчаянных связей с мужчинами в пустынных ночных переулках это получалось само собой. Он снял с ремня наручники и дал ему упасть на пол вместе со штанами. Тело пленника прошибла дрожь страха и протеста.

— Не опускать! — рявкнул Харпер, почувствовав, как шевельнулись плечи Брэндсона. Тот поспешно вытянул руки.

— Я только сейчас оценил твою способность следовать приказам, — отметил Харпер. — Левую руку за спину.

Брэндсон повиновался.

— Теперь правую.

Харпер крепко сковал запястья Брэндсона у него за спиной.

— А теперь на колени, медленно.

Он прижал револьвер к голове Брэндсона, пока тот опускался, и продолжал его вдавливать, нащупывая одной рукой ремень в лежащей на полу одежде. Правая ладонь Харпера ныла от движения. Порез снова открылся. Резкая боль только подогрела его злость.

Он обмотал ремень вокруг Брэндсоновых лодыжек, затянув его грубыми рывками, и застегнул пряжку. Чёрная кожа врезалась в мышцы ног пленника, заставив поморщиться. Харпер отступил на шаг, а затем пнул Брэндсона. Тот упал на живот, глухо ударившись об пол.

Харпер присел на корточки возле его лица.

— Ну, капитан, как вы думаете, что меня сюда привело?

— Твой зять доктор Тальботт, — пробормотал Брэндсон в половицу. — Я могу добиться для него оправдания, если это…