Нечестивый союз

— Когда я узнал, что Фрэнсис истекала кровью в саду в то самое время, когда я прятался под ивами, я едва не лишился рассудка, — донесся до слуха доктора голос Бонифация. — Это я взял мышьяк из вашей сумки, мастер Бартоломью. Хотел покончить с собой. А потом вы прочли нам лекцию о дозировке ядов, и я понял, что украденного мышьяка мне не хватит. Вот, возвращаю его вам…

И он вручил доктору крошечный пакетик.

— Я никогда не ношу с собой дозу яда, способную отправить человека на тот свет, — заметил Бартоломью, — Именно из опасения кражи. Или случайной потери.

— Ваша предусмотрительность уберегла меня от нового тяжкого греха, доктор, — произнес Бонифаций, и на губах его мелькнуло слабое подобие улыбки. — Я запятнал свою душу лишь прелюбодеянием, но не самоубийством.

Бонифаций повернулся, собираясь уходить.

Бартоломью порылся в сумке и извлек оттуда небольшой сверток.

— Это сушеная ромашка, — сказал он, протягивая сверток Бонифацию. — Отличное снотворное. Смешайте ее с вином, выпейте и ложитесь. А утром мы обо всем поговорим.

Бонифаций недоверчиво взглянул на сверток, как видно, собираясь отказаться от снадобья. Однако в следующее мгновение он передумал и протянул за ним руку. Улыбка, осветившая его угрюмое лицо, неожиданно сделала его почти привлекательным. Майкл благословил молодого монаха, и тот вышел прочь. Выглянув из окна, Бартоломью удостоверился, что Бонифаций направился в свою комнату. Окно этой комнаты располагалось как раз напротив окна доктора, так что он видел, как Бонифаций приготовил себе напиток и улегся в постель.

— Хотел бы я знать, о чем ему собиралась рассказать Фрэнсис, — задумчиво протянул Майкл.

— Полагаю, секреты любовников не представляют для нас ни малейшего интереса, — отрезал Бартоломью.

— Откуда ты знаешь? — пожал плечами Майкл. — Э, да тебе что-то известно! — заявил он, буравя друга взглядом.

Бартоломью отрицательно покачал головой, однако обмануть Майкла было не так просто.

— Я думаю, она была в тягости! — заявил Майкл, в очередной раз удивляя Бартоломью своей проницательностью. — Парень, хоть и монах, сумел ее обрюхатить. Только она не успела ему сообщить. А тебя она наверняка просила помочь ей избавиться от ребенка.

— Майкл, с чего ты взял… — попытался возразить Бартоломью.

Майкл предупреждающе вскинул руку.

— Клянусь, я буду нем как могила, — заверил он. — А по неродившемуся ребенку втайне отслужу заупокойную мессу. — Он помолчал, размышляя. — Теперь понятно, зачем Фрэнсис явилась ночью в Майкл-хауз. Осталось только выяснить, кто ее убил. Скорее всего, кто-то из наших, правда?

— Возможно, убийца и в самом деле живет в Майкл-хаузе, — кивнул Бартоломью. — Но если Фрэнсис сумела беспрепятственно пройти в сад колледжа, это мог сделать и кто-нибудь другой. Например, Талейт. Тем более что он постоянно отлучается из дому по ночам, обходя город дозором. Или Николас — все считают его умершим, а он бегает весьма проворно. Или же Бакли, бесследно исчезнувший как раз в ту ночь, когда монах-взломщик встретил свою смерть в сундуке с университетскими документами. Кстати, убить Фрэнсис мог и сам Бонифаций. Не исключено, что он хотел избавиться от искушения плоти и вновь обрести душевное равновесие, покончив с возлюбленной.

— Ох, от этих предположений у меня голова идет кругом, — проворчал Майкл. — Как и бедняге Бонифацию, мне прежде всего надо хорошенько выспаться. А утром на свежую голову попытаемся разобраться, что к чему.

IX

На следующее утро, приступив к опросу студентов, Бартоломью выяснил, что они прочли лишь первый из заданных разделов книги, а ко второму даже не приступали. Он приказал им продолжать чтение и в обязательном порядке посетить лекцию по астрономии, которую собирался прочесть мастер Кенингэм. Во время испытательного диспута будущим докторам нередко задавали вопросы, связанные с этой наукой, и Бартоломью надеялся, что лекция поможет им освежить в памяти знания.

Бонифаций выглядел отдохнувшим и не таким угрюмым, как обычно. Он робко приблизился к Бартоломью. Он попросил освободить его от занятий, поскольку намерен провести весь день в церкви, предаваясь молитве. Доктор с готовностью дал разрешение, полагая, что в отсутствие Бонифация занятия пойдут более успешно. Сам же Бартоломью решил посетить лекцию Кенингэма вместе со студентами. Причина была не только в желании удостовериться, что юнцы выполнили его распоряжение. Мастер Кенингэм обладал чрезвычайно глубокими познаниями, к тому же был страстно увлечен своей наукой, и Мэттью слушал его с неизменным удовольствием.

Когда колокол оповестил, что настало время обеда, к Бартоломью подошел Кинрик. Согласно распоряжению канцлера, тела Фруассара и неизвестной женщины должны были сегодня предать земле. Кинрик сообщил, что церемония будет закрытой и гробы уже запечатаны, дабы скрыть покойных от любопытных глаз.