Нечестивый союз

Не дождавшись ответа, канцлер решительно двинулся по тропе. Майкл последовал за ним. Бартоломью прекрасно помнил, чем закончилась его собственная попытка воспользоваться потайной тропой, и схватил Майкла за сутану.

— Погоди! — непререкаемым тоном заявил он. — Прежде необходимо позвать проктора и педелей!

Нагнав де Ветерсета, он остановил того почти так же бесцеремонно, как и своего друга-монаха.

— Подождите!

Тут в воздухе раздался свистящий звук, и вслед за ним — глухой удар. Де Ветерсет в изумлении уставился на стрелу, вонзившуюся в ствол дерева всего в нескольких дюймах от его головы. Не проронив более ни слова, он повернулся и, оттолкнув Бартоломью, тяжеловесной трусцой припустил в сторону церкви. Бартоломью последовал его примеру, хотя и без особой поспешности. Он не сомневался, что стрела служила лишь предостережением. Если бы люди Джанетты намеревались убить канцлера, выстрел попал бы точно в цель. Судя по всему, сбежавший Гилберт и правда был предан своему патрону — по крайней мере, не желал ему смерти.

Выбравшись из зарослей, Бартоломью перевел взгляд с бледного де Ветерсета на растерянного Майкла.

— Боюсь, несчастный Гилберт уже мертв, — дрожащим голосом изрек де Ветерсет. — Или тяжело ранен.

— А я полагаю, что стрелка прислал именно он, — заявил Бартоломью.

Де Ветерсет с неожиданным проворством подскочил к нему и тряхнул за плечо.

— Воздержитесь от вздорных обвинений, доктор! — взревел он. — Иначе университет будет вынужден отказаться от ваших услуг.

Полоснув Бартоломью злобным взглядом, канцлер выпустил его и зашагал к церкви, на ходу приказывая одному из клерков сбегать за проктором. Майкл задумчиво проводил его глазами.

— Ты и в самом деле подозреваешь Гилберта? — обернулся он к Бартоломью.

— Я не стал бы утверждать с уверенностью, что убийства — его рук дело, — сказал Бартоломью, поправляя висевшую на плече сумку. — Но то, что он замешан по самые уши, по-моему, очевидно. Вспомни, ведь он помогал нам извлечь разлагающийся труп, приколоченный гвоздями к колокольному стану, и при этом держался молодцом. А сегодня моя просьба открыть гробы едва не довела его до истерического припадка. Я нахожу этому одно лишь объяснение. Он знал о подмене.

— Да, судя по всему, ты прав, — после недолгого раздумья кивнул головой Майкл. — Кстати, я давно предполагал, что один из церковных клерков — пособник злоумышленников. Гилберт подходит для этой роли лучше всех. Канцлер безоговорочно ему доверяет и посвящает в свои тайны. Именно поэтому наши усилия так долго не приносили результата. Все планы, действия и намерения незамедлительно становились известны преступникам!

— Помнишь, мы едва не раскопали могилу мистрис Эрчер, поскольку именно на ней оказалась метка, — задумчиво потирая подбородок, припомнил Бартоломью. — Метку оставил Гилберт.

— Да, тогда он заявил, что все это проказы мальчишек, игравших в церковном дворе, — подхватил Майкл. — Но, скорее всего, мальчишки здесь ни при чем, и Гилберт сам пытался ввести нас в заблуждение.

— К тому же он прекрасно осведомлен о существовании потайной тропы, — заметил Бартоломью, оглядываясь на заросли. — Он устремился по ней без всяких колебаний. На улице Примроуз он предупредил своих сообщников об опасности, и они выслали нам навстречу стрелка, вооруженного луком.

— Хотел бы я знать, что за темные дела творятся на этой улице Примроуз, — сказал Майкл. — Неспроста тамошние обитатели столь ревниво оберегают свои владения!

Если бы только удалось проникнуть в тайны, что скрывают жалкие хибары и лачуги, теснящиеся за церковью… Бартоломью вздохнул. Возможно, тогда они наконец узнали бы, кто виновен в смерти Фруассара и Николаса и кому понадобилось исчезновение Бакли.

— Откровенно говоря, я в полной растерянности, — заявил он, разводя руками. — Мы не можем попросить Талейта разобраться с жителями улицы Примроуз, ибо шериф вызывает серьезные подозрения. Университетские прокторы бессильны предпринять какие-либо действия, ибо обитатели трущоб не имеют отношения к университету. И наконец, мы не можем сунуться туда сами, ибо в этом случае тамошние головорезы не оставят нас в живых.

На церковном крыльце появилась дородная фигура отца Катберта. Когда священник приблизился к Майклу и Бартоломью, те с удивлением увидали, что на щеках его блестят слезы.

— Это правда? — дрожащим голосом вопросил отец Катберт. — Там, в подвале, лежит тело Николаса из Йорка?

Майкл молча кивнул, не сводя с отца Катберта подозрительного взгляда.

— Последнюю неделю Николас провел в моем доме, — пояснил священник. — Признаюсь, я едва не лишился рассудка, когда передо мной предстал восставший из гроба мертвец. Но Николас сказал, что его преследуют и он был вынужден измыслить собственную смерть, дабы ввести врагов в заблуждение.

— Преследуют? — переспросил донельзя заинтересованный Бартоломью. — И кто же его преследовал?

— Этого я не знаю, — вздохнул отец Катберт, громко всхлипнул и утер лицо рукавом. — Николас сказал, что мне лучше ничего не знать о его врагах. Для моей же безопасности. Я видел, что он испуган, очень испуган.