Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

Как самые близкие и любимые люди могли такое вообразить, почему они настолько не доверяют Беку (хотя, по идее, должны бы), что считают, будто он спутался с Тессой Фрай?! Это почему-то было даже ужаснее, чем мерзкое обвинение само по себе. Представить, что они все поверили в это дерьмо… невозможно. И что, теперь его еще и в суд вызовут и обвинят в каком-нибудь мерзком изнасиловании, которого он не совершал?

Он добрался до лестницы на третий этаж. Пока он взбегал наверх, на каждую ступеньку приходилось одно слово длинного, мучительного вопроса, который пробивал свод его черепа.

«Почему со мной

какого

хрена

какого

черта

ты курил

траву

и хлестал

пиво

с голой

шестнадцатилетней

девушкой

в джакузи

что

с тобой

не так?»

«Что с тобой не так?» – сказал он вслух, поднявшись на третий этаж. Пришлось прислониться к стене, чтобы восстановить дыхание.

Но потом с дрожью и с отвращением к себе Бек все осознал. В горле у него засела уверенность.

Не «что с ними не так» (с Чарли, Азрой, может быть, с Гаретом и со всеми, кто считал, что у них с Тессой что-то было), а что не так с ним самим. С Беком.

Да много чего. Деньги работа брак пузо школа родительство футбол злость злость злость. Отсутствие секса. Опять деньги. Опять пузо. Опять злость.

Короче, его жизнь совершенно вышла из-под контроля. Во всех сферах. «Если я больше ничего в своей жизни не могу контролировать, может, потому людям так легко поверить, что я потерял контроль с Тессой?»

Вот оно. «Вот оно, кретин, прямо у тебя под носом!»

Не отрывая макушки от стены, он медленно повернулся лицом к вестибюлю третьего этажа. Он хлопнул горячими ладонями по стене, силой воли заставляя холод от камня растечься по телу, успокоить мысли.

Значит, все дело в контроле. У всех его провалов один общий фактор.

Контроль. Который он потерял. Как его вернуть?

Бек зажмурился и надавил пальцами на веки и на переносицу.

Снова обрести контроль. Как это будет выглядеть? Какое оно – это ощущение контроля?

Он подумал о Соне. О ее спокойной красоте, о ее компетентности, о ее контроле. Бек стоял, скрючившись у стены школы, и почти чувствовал вкус Сони: ее губ, ее бедер, черточки пота, которая иногда появлялась у нее на крестце, и внутри у Бека все росло лихорадочное грустное желание. Нельзя было упустить ее, как он упустил Азру. Этого не должно случиться. Уже во второй раз.

Когда он открыл глаза, то в каких-то полутора метрах от себя увидел Тессу.

66. Бек

– Тесса! Эй, Тесса, – Бек заработал локтями, пробился сквозь толпу и столкнулся с Тессой, которая как раз выходила из класса. – Привет, – сказал он, задыхаясь.

– О боже. – Та заслонила лицо рукой и попыталась пройти мимо.

Тесса поспешно зашагала по вестибюлю, но Бек не отставал.

– Почему ты не отвечала на мои сообщения?

– Мама забрала у меня телефон, – пробормотала она. – Я только сегодня утром стащила его.

– В общем, послушай…

– Секунду. – Она метнулась в следующий класс. Эти маневры заставляли девушку огибать столы, родителей, детей, одного-двоих членов преподавательского состава, которые рассматривали проекты учащихся, выставленные на столах и повешенные на стены. Тесса вернулась в вестибюль, вся напряженная.

– Что происходит? – спросил Бек.

– Мне надо найти Ксандера. – Нервным жестом она убрала волосы за ухо. – Он сегодня задумал какое-то представление. Я думаю, вам понравится.

– Представление? Что… послушай, Тесса, у меня на это нет времени. Нам надо поговорить.

– Не сейчас, Бек. У меня важное дело.

– У меня тоже, черт возьми!

Девушка остановилась, оглядела его неопрятную бороду, наморщила нос от запаха пота, о котором Бек постоянно забывал, потому что уже к нему привык.

– Ладно, – согласилась Тесса и вильнула в маленькую отделанную плиткой подсобку.

Она прислонилась к дверному косяку и притопывала ногой, раздражаясь на Бека, как умеют только подростки: как будто ничто в твоей дурацкой жизни, сорокалетний папаша, не может быть так же важно, как малейшая подробность их собственной жизни.

– Так что? – спросила она.

– Ты прекрасно знаешь, что, Тесса. Это сраное видео.

– Что – видео? Я его закрыла, как и все остальные. Мама меня заставила, и я в полной жопе. Извините, я жалею, что вообще его выложила, о’кей?

– О’кей, – сказал он, несколько смягчившись.

Бек загрузил это видео себе на телефон и со вчерашнего дня посмотрел его, наверное, раз пятьдесят. Мысль о том, что его больше нет в Сети, принесла огромное облегчение, но сейчас его беспокоило не одно только видео.

– Но послушай. Ты что-нибудь говорила близнецам, своей матери, Азре, кому угодно насчет… нас?

– Насчет нас? Что вы вообще имеете в виду?

– Что будто бы мы… ну не знаю… Что я будто бы к тебе подкатывался в Брекенридже?

Глаза девушки округлились.

– Нет. Боже. Фу. Естественно, нет! Кто мог такое сказать?

Беку немного обидно было слышать «фу», но в груди у него что-то хрустнуло от облегчения.