Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

Он собирался сказать «извини», но Азра уже отключилась: бросила телефон в свою большую сумку и полетела к нынешнему хахалю, какому-нибудь засранцу, которого нашла себе в «Тиндере»[10].

С момента развода прошло пять лет, а Беку все еще гадко становилось на душе, если он подводил Азру. Он застыл у фонарного столба, смотрел в темноту и всем существом желал чего-то, чего не мог назвать. Он ощутил боль в ушибленных пальцах ноги, пошевелил ими. Когда Бек обернулся, Чарли стоял с мячом под мышкой, другую руку уперев в бок, и без всякого выражения глядел на отца.

Бек потер руки.

– Ну что, по мороженому?

– Супер!

Чарли расплылся в самой детской своей улыбке. Может быть, именно этой улыбки так хотелось Беку?

Он открыл для сына дверь машины.

21. Роуз

Конюшня «Дикая лошадь» находилась посреди равнинного пастбища на северной окраине округа Бьюла. К западу отсюда открывался великолепный вид на Скалистые горы, но здесь приходилось любоваться и не столь захватывающим видом на Маунтин-Вью (постоянно растущий трейлерный парк, через который приходилось проезжать перед тем, как свернуть с сельской дороги). Приезжие из Кристала будто попадали в совершенно другой мир. Вереница крохотных городков, в каждом не больше двух светофоров. Ржавые остовы грузовиков и тракторов, нахохлившись, торчали во дворах частных домов. Работали здесь только ломбарды, магазины оружия и «Макдоналдс».

Тем не менее в то утро сорокаминутная поездка до самой северной точки округа была не просто приятна, а роскошна. Роуз ехала на «Бьюике Лакросс», шоссе было гладким благодаря гидравлической подвеске, а шума дороги почти не было слышно внутри вычищенного кожаного салона. Эту машину она взяла напрокат (их потрепанный «Фольксваген» был в ремонте, потому что опять забарахлила коробка передач), и первым, что Роуз заметила, сев в «Бьюик», была тишина. Их «Фольксваген» был тонкокожий, в нем чувствовалась каждая кочка. Пассажиру на заднем сиденье приходилось повышать голос, чтобы водитель услышал. Поэтому теперь новенький «Бьюик» казался наушниками на колесах. Он заглушал и отсекал внешний мир. Только когда большой кроссовер мягко проскользнул через железнодорожный переезд, височные доли мозга Роуз наконец обработали информацию, и она осознала, какие преимущества дает ей эта арендная машина.

В «Бьюике» она могла слышать Эммочек.

Еще не научившись говорить, едва девочки оказывались в машине вместе, они начинали безостановочно общаться. Два младенца в автокреслах гукали и трогали друг друга за ручки. Потом, в год или два, перетягивали плюшевых зверюшек. Потом маленькие леди стали выдумывать целые миры для кукол и игрушечных лошадок. Гарет однажды назвал их болтовню «автотрепом», и это название приклеилось. У Эммочек было столько общих интересов и занятий, что они ездили у кого-нибудь из родителей на заднем сиденье по три раза в неделю. Автотреп стал неотъемлемой и милой частью так тесно связанных жизней девочек.

Но недавно в их разговорах наметилось медленное декрещендо: из громких и открытых эти беседы стали более личными и секретными. Когда девочки понижали голос, Роуз частенько не могла разобрать ни слова.

Саманта сказала, что это естественный этап взросления. Им уже одиннадцать, они словно близняшки, которым скоро предстоит переход в средние классы. Конечно, у них есть секретики. Конечно, они не хотят, чтобы родители слышали, как они обсуждают вредных учителей или этих гадких мальчишек, для выражения презрения к которым они находили все новые способы.

Но Роуз не хватало уютных бесед между двумя малышками. Поэтому теперь, сидя за рулем этого неожиданно беззвучного автомобиля, женщина жадно прислушивалась.

Она тут же уловила два слова: «Кристальская академия».

Эту тему подняла Эмма Зи, напрямую спросила Эмму Кью:

– Какой у тебя был самый высокий балл на тренировочных тестах? На Когнаве?

Роуз почувствовала, будто что-то дернулось в нижней части позвоночника.

– Сто двадцать пять? – ответила Кью с легкой вопросительной интонацией.

Может быть, ей совестно было, что она соврала. Лучший результат Кью на тренировочном тесте ни разу не превысил ста двадцати. Она прибавила себе целых пять баллов.

Зи не отставала.

– Это твой средний результат или самый лучший?

Кью поколебалась.

– Эмм, средний.

В салонное зеркало заднего вида Роуз видела, как Зи заерзала, будто маленькая пружинка распрямлялась.

– Это ооочень хорошо, Кью, – сказала девочка в точности как Саманта в режиме Благодетельницы. – У меня в среднем сто тридцать. Но однажды я набрала сто тридцать пять.

Роуз почувствовала, как ее тело отяжелело.