Нечестный штрафной. Книга 1. Часть 1

— Не решил ещё, да и мало что от меня уже зависит. Я не в курсе, как мои замечания и требования разрешат. Есть вариант, что и вовсе пошлют наглого пацана.

Весь расклад я, конечно, никому не говорил. Сказал лишь, что деньгами сам выступаю, как частное лицо в ставке, правда, происхождение денег, если они, конечно, будут в ставке за меня, никому объяснять не стал. Меньше знают — лучше спят.

Что-то явно гложет мою подружку.

— Ты чего сегодня такая загадочная и тихая? — спрашиваю я.

Она ещё больше смущается, даже немного покраснела.

— Заметно? — тихим голосом спрашивает она.

— Угу. И причёску поменяла, ещё красивее стала. С чего такие резкие перемены?

Девчонке надо всегда говорить, что она красива, даже если она только что из парной вышла, особенно тогда, когда из одежды на ней, только берёзовый или дубовый веник.

Ваще зарделась!

— Да влюбилась, наверное, — смеётся сама над собой эта необыкновенная девчонка.

Я сам в шоке. Вот же, новые веяния, что ли? Пушкин со своим Онегиным отдыхают!

— Так ты, вроде, не из этих, сама же говорила? — плету я всякую ерунду, сам того не соображая.

Её признание меня явно выбило из колеи. Меня?! Циника и прохвоста?! Я ведь женщин, как перчатки по жизни менял, а тут зацепила…

Постой, постой, она сказала, что влюбилась, но не сказала, что в меня?! Явно, тут Татьяной Лариной от нашего великого русского поэта и не пахнет. Где? Где эти строки?

Я вам пишу чего же боле?
Что я могу ещё сказать
Теперь я знаю в вашей воле
Меня призреньем наказать…

Даже дыхание у меня сбилось. Ловлю себя на мысли… Мне что, неприятна сама мысль, что эта пигалица выбрала в качестве объекта воздыхания, не меня?

Меня?

Что случилось? Когда такое могло со мной случиться? Нет, только не это! Эти мыльные страдания телесериалов, мелодрам, точно не для меня. Я же стоик! Я просто ёба… пардон, любимиц женщин, и сам любил их в ответ.

А любил ли я в той, прошлой жизни, хоть кого-нибудь? Кроме себя, конечно. Даже с сыном единокровным никогда не виделся и попыток не делал с ним встретиться за все эти годы.

Что-то мне хреново становится от осознания того, какой же я был, оказывается, редкостной скотиной!

Я сбиваюсь с размеренного шага, забыв переставить свои костыли и, в результате, едва не растянулся на полу, спасибо Алинка поддержала меня под руку, не дав упасть, как в ее глазах, так и на пол.

— И кто этот счастливец? — потом украдкой взглянул на красавицу, оценил и набирающий силу бюст, и юные формы шейки и открытых рук, — или наоборот, несчастный?

Она даже остановилась на мгновение, так её задело моё окончание вопросительной фразы.

— Почему это сразу он должен быть несчастным? — словно «тойота», с ходу, завелась Алинка.

Я же про себя плююсь.

Не хватало ещё устроить первую безобразную семейную ссору, во всяком случае, уладить в постели непонимание между нами, мне точно не судьба, хотя, как знать, как знать?!

— А кто сможет выдержать твой взрывной характер? Ты вот на мой безобидный вопрос так резко и болезненно отреагировала. Убить готова, а пойдут дети…

Алинка как-то сразу сдулась.

— Дурак!

Ну, вот, главное женское оружие в действии. Обидка! И даже железные леди, такие, как моя подруга, не подружка, прошу заметить, а настоящая подруга, именно так я к ней относился, не примешивая чувства в наши отношения, оказывается, подвержены этой заразе.

Идём, молчим. Ещё немного и кабинет директора.

— Давай, сегодня вечером погуляем? — неожиданно раздаётся рядом тихий голос девчонки.

Останавливаюсь, беру её ладошку, отчего-то холодную, в свою, надеюсь, что горячую.

— Я не знаю, куда меня к вечеру занесёт и что может произойти, но я обязательно постараюсь освободиться и не планировать ничего, кроме первого свидания с тобой. А давай ты мне покажешь Амур?

— Легко! — радостно улыбается подруга.

А я, не стесняясь мелькающих вдалеке ребят и девчонок, привлекаю к себе совсем не сопротивляющуюся девчонку и легонько, едва касаясь своими пересохшими губами, целую её в левую щечку.

— Тогда замётано! — весело говорю я.

Отчего-то во мне нарастает такая волна нежности к этому милому женскому созданию, что начинаю понимать, что впервые, в обеих жизнях, меня накрывает это волшебное понятие первой любви.

Только этого мне ещё не хватало! — корю я себя и злюсь, но ничего поделать с собой не могу, и у меня на лице расплывается счастливая улыбка, а настроение скачками подскакивает на неведомую высоту.

Вот с таким, ошарашено-счастливым видом, я и постучался в двери нашего директора.

* * *

— … говоришь, случайно получилось?

Наталья Андреевна была сегодня просто неотразима. ПЕРЕКРАСИЛАСЬ! И когда, спрашивается, успела? Новый имидж для новой должности?