Нечисть Швеции. Обитатели кладбищ, лесов и полей

Этого не происходило, если марой оказывался мужчина. Обычно он просто «переставал быть марой» и продолжал жить нормальной жизнью. Да и сексуальный подтекст, присутствующий в преданиях о женщинах, в сказаниях о мужчинах-марах практически отсутствует.

Справедливости ради стоит отметить, что истории о маре-женщине далеко не всегда заканчиваются унизительно. Представ молодой красивой женщиной, она была способна очаровать мужчину настолько, что он надеялся связать с ней свою судьбу.

Для этого ему приходилось идти на хитрость: дождавшись мары, юноша заклеивал замочную скважину[140], через которую она входила, и та, оказавшись в ловушке, оставалась у него жить и в итоге соглашалась стать его женой.

Такие браки сначала были счастливыми, порой в них даже появлялись дети, однако через несколько лет между супругами наступал разлад, и в порыве гнева муж начинал припоминать жене, как чванливо и заносчиво она себя вела, когда впервые пришла к нему.

При этом, переполненный злостью, он указывал на замочную скважину и вытаскивал из нее затычку. Мара мгновенно исчезала и больше никогда не появлялась, как бы сильно мужчина ни тосковал по ней и ни умолял вернуться. Похожие мотивы встречаются и в преданиях о лесных девах.

Нередко с восходом солнца мара оказывалась в навозной куче

Однозначного описания внешности мары не существует. В большинстве случаев она предстает в образе женщины. Иногда она лишь дух, который проносится мимо, словно вихрь. Изредка превращается в какое-нибудь животное (чаще всего кота[141]), птицу (особенно сову) или предмет (даже перо).

В образе бытового предмета или рабочего инструмента мара чаще появляется на севере Швеции. Такие всегда оказывались в странных местах, что вызывало подозрения и заставляло действовать иррационально.

Излюбленный предмет перевоплощения мары – вилы. Заметив их не там, где им положено находиться, крестьяне втыкали их в навозную кучу. Утром, когда всходило солнце, вилы принимали свое истинное обличие и превращались в женщину (реже – мужчину).

Крестьянин в провинции Хельсингланд как-то заметил, что лошади его по утрам неспокойны. Никак он не мог понять, в чем дело. Однажды заработался он допоздна и перед сном решил проверить своих коней. На всякий случай захватил с собой нож: кто знает, что может случиться в темной конюшне?

Его лошади фыркали и явно волновались, но ничего подозрительного крестьянин не заметил. Собрался он было уходить, как вдруг увидел у дверей вилы.

«Странно, – подумал он. – Не помню, чтобы я оставлял их здесь. Да и вилы, похоже, не мои. К тому же что им делать тут, в конюшне? Надо бы воткнуть в них нож – вдруг здесь кто-то надумал поколдовать?»

Так крестьянин и поступил. Лишь одно его удивило: вилы показались ему мягкими.

«Наверное, почудилось», – решил он и отправился спать.

Ранним утром его позвали в соседний дом. Крестьянин остолбенел: в постели лежал сосед, а из его ноги торчал нож – тот самый, что крестьянин воткнул в вилы. Так крестьянин узнал, что его сосед был марой.

Чего хотела мара?

Главная цель мары – мучить спящих, садясь им на грудь и «скача» на них. От этого у спящего возникает удушье и паника, он теряет способность двигаться и говорить. Этот феномен сегодня известен как сонный паралич.

Не обходила мара стороной и домашних животных, особенно лошадей[142]. Определить, топтала ли она кобылу, не составляло труда: если утром животное в мыле – значит, не обошлось без нечистой силы[143].

Также мара заплетала лошадям косички (шв. marflätor, martovor – «марские косички»), расплетать которые категорически запрещалось: если хоть один волосок упадет, хутор постигнет несчастье.

Вкладывался в образ мары и эротический подтекст. В преданиях, где на передний план выходит именно эта ее сторона, мара появляется исключительно для того, чтобы отомстить за невыполненное обещание. Так было в описанном в начале главы случае со шведским королем Ванланди, погибшим от рук мары из-за отказа вернуться к Дриве.