Нечистая кровь. Книга 2. Корни Тьмы

Утром они продолжили путь, в составе заметно уменьшившегося отряда, в который входили трое магов, двое лучников и один пехотинец. Вириэль с частью остальных последовали по другой дороге. Следующие несколько дней отряд Яннема продолжал редеть. Эльфы сворачивали к деревням, чтобы проехать сквозь них и снова выехать на большую дорогу, ведущую к митрильской границе. В конечном итоге Брайс и Яннем остались одни. Они не путешествовали вдвоем с тех пор, как вместе возвращались из Эл-Северина, где убили Императора людей. То есть это Брайс его убил, но он вряд ли бы сделал это без Яннема.

Они почти не разговаривали друг с другом. Яннем не имел ни малейшего представления, о чем думает его брат. Ему было вполне достаточно того, как он выглядит. Он выглядел, как… ну… эльф. С юным, будто у двадцатилетнего, лицом, с которого исчезли все старые шрамы, с заново отросшими черными волосами без следа седины, с сильными, снова целыми руками. И с глазами старика. Теперь Брайс куда больше напоминал того же Алвура, благодаря которому Яннему удалось договориться с эльфами. Именно эльфы и эльфийские святыни стали тем, что вернуло Брайсу жизнь. Поэтому тот, кто ехал теперь с Яннемом рядом, чтобы помочь вернуть его королевство, не был в полной мере тем самым Брайсом, с которым они вместе это королевство создали.

И Яннем никак не мог избавиться от чувства потери.

— Я виноват.

Это были первые слова, сказанные Брайсом с самого утра. Яннем коротко посмотрел на него и промолчал. Они ехали верхом шагом по безлюдной дороге, солнце светило им в лица.

— Перед тобой, — продолжал Брайс. — Перед своим сыном и Катрионой. Перед всем нашим народом. Но больше всего — перед самим собой. За то, что предал все то, за что держался годами. То, что было для меня свято. Предал Свет.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — сказал Яннем.

Брайс прищурился. А чего он ждал — утешений, прощения? Что Яннем скажет: «Да ладно, брат, просто забудем об этом»? Яннем мог так сказать, но это была бы ложь. Ни один из них не забудет.

— И главное, ты ведь все-таки оказался прав, — продолжал Брайс с каким-то глупым упрямством. — Когда ты меня арестовал пять лет назад, ты ведь уже тогда знал, на что я в итоге окажусь способен. Тогда я удержался на краю, но это был вопрос времени. И теперь это снова вопрос времени. Мы приедем в Митрил, найдем способ подавить мятеж, вернем твой трон, а что будет дальше?

— Решил, что пора все-таки отрабатывать стратегическое мышление? — сухо поинтересовался Яннем.

Брайс с досадой натянул поводья, разворачивая коня к нему. Яннему тоже пришлось остановиться, хотя он абсолютно не хотел продолжать этот разговор. Ни сейчас, ни потом.

— Я опасен, — настойчиво повторил Брайс. — И всегда буду опасен. Меллирон очистил меня от Тьмы, но, проклятье, кто меня очистит от… тебя?

— Никто, — сказал Яннем все так же сухо. — Теперь уже никто.

— Ян, просто скажи мне, что там произошло. Я почти ничего не помню с того момента, как Эгмонтер поймал меня в ловушку в иэллии. Потом какие-то урывки, кровавые ошметки. Стоит начать думать про это, и сразу раскалывается голова. Скажи, что ты сделал, мне нужно знать.

«А мне не нужно», — подумал Яннем и едва не сказал это вслух, но прикусил язык. Крепче сжал поводья нервно переступающего коня.

— Алвур нашел тебя по источнику темной силы в иэллии. Я поехал туда. Ты стал… да я до сих пор не знаю, чем ты на самом деле стал, Брайс. Уже не человеком, это точно. Я забрал тебя оттуда.

— Как? В моем теле пророс сельфрилл, это я точно помню.

— Пророс, да. Я его обрезал.

— Просто взял и обрезал?

— Заговоренным кинжалом, который мне дали эльфийские маги.

— Я тебе не верю, — отрывисто сказал Брайс. — Должно быть что-то еще. Тьма не отпустила бы так легко ни тебя, ни меня. Что ты сделал, Яннем? И какого черта потом забрался в треклятое эльфийское дерево?

Яннем издал короткий сдавленный звук, похожий на стон. Брайс осекся и в удивлении посмотрел на брата. Проклятье, похоже, им все-таки придется поговорить об этом. Один раз. Только один проклятый раз и все, и никогда больше.

— Когда я принес тебя эльфийским магам, они отказались иметь с тобой дело. Тогда я повез тебя к Элавиоль. Ее друиды тоже поначалу пришли в ужас. Но потом отвели нас обоих к меллирону. Они говорили, что он поет. Я ничего не слышал. Увидел только, как дерево размыкает кору, и меня как будто какой-то силой туда затянуло, как в трясину. Сам бы я… не знаю… не пошел. Он был таким огромным и мощным, и таким… в нем…

— Не было добра, — подсказал Брайс, и Яннем с трудом кивнул.

— Да. Свет был, а добра не было. Я ничего не знал о его намерениях, но у меня было такое чувство, как будто меня хотят живьем сожрать. Почти как с Тьмой, только она действовала грубее. Знаешь, я подумал тогда, что когда тебя засасывает магическая сила, в тысячи раз большая, чем ты сам, то не имеет никакого значения, Свет это или Тьма. Разница между ними не в том, что Свет есть добро, а Тьма — зло. Разница только в том, что с помощью Тьмы зло творить проще и приятнее. И, может быть, Тьма честнее.